В прошлом году умерла северодвинская поэтесса Анна Зайцева. Умерла, не обремененная никакими регалиями, писательскими званиями, членствами. Умерла в далеком Киеве. Чувствовала приближение смерти. Знала о ней. Совсем недавно прислала последнюю весточку: сразу четыре книжки свои и короткие, плохо разборчивые строчки со словами благодарности, с доброй оценкой газеты «Графоман», где не однажды публиковались ее стихотворения. Много ей издано. Но моей любимой книжечкой остается ее «Вечерняя заря», дешевенькая, малюсенькая, в скромной обложке. Чтение каждого стихотворения из нее (а книжка редактирована северодвинкой Ангелиной Прудниковой) радует, волнует меня. Когда же я дохожу до ее «военных» стихотворений, то не могу сдержать слез…
Ешь, коза, листья березовые,
наша ты кормилица,
наша ты поилица,
спаси мою сестру Капку.
От голода, от холода, от болезней.
У нее брюхо, как барабан,
а ножки, как спички.
Чего уж хорошего:
ест клеверные шишки да крапиву,
да дудки луговые.
– А что такое конфетка?
– Видом не видывала.
– А что такое манная каша?
– Слыхом не слыхивала.
Одна надежда на тебя,
козу Динку.
Ешь, коза, листья березовые,
спаси мою сестру Капку.
А как придет отец с войны,
он тебе, Динке,
сена наладит душистого.
А умрет Капка –
что мы ему скажем?
Берущая за сердце молитва. Пробивающий до слез странный этот заговор еще раз заставляет усомниться: уж так ли много в гуле знаний, в нашей образованщине?
Величайшая сила переживания и в другом стихотворении, об отце. Предыдущее – светлой памяти сестры.
В ночь на 22 июня 1941 года
За Сухоною снова заалела
пригожая родная сторона,
и в сердце моем дрогнула струна,
в нем оборвавшись, тонко зазвенела…
И вижу я: отец ведет прокос,
плечом толкая в ясный полдень солнце.
Устал. Воды испил он из ведерца.
Вот лист березовый стряхнул с волос…
Вот сел. Спиной к березе прислонился,
прохладе легкой и устатку рад.
Над ним, сомлевшим, с веток опустился
и тихо-тихо догорел закат…
Растаявши от песни соловьиной,
лицом уткнувшись в материнский плат,
он спал, доверяясь поженке родимой –
непобедимый завтрашний солдат.
Разве эти стихи безвестной в России Анны Зайцевой не достойны места в антологии русской поэзии о войне?!
А ее талант еще как многогранен!..
И как я жалею, что у вас под рукой нет сейчас удивительных стихов русского поэта Анны Зайцевой. Читали бы и читали. Смеялись, плакали, грустили, думали, вспоминали.
Я в траву, как в мамины ладони,
упаду тяжелой головой.
Надо мною ветер пусть постонет,
пусть поплачет чайка надо мной.
И меня ты в день девятый мая
не зови и сердце не тревожь…
По дорогам памяти шагая,
буду жать простреленную рожь.
Еще парочку стихотворений Анны Зайцевой:
У поля
Руки в стороны раскинув,
на меже в траве лежу.
Вот, шагнув с лесной опушки,
подошла ко мне старушка,
ойкнув, села на межу.
С плеч сняла пестерь, сказала:
– Девка, что лежишь котом?
День пройдет, а день немалый,
не вернешь его потом.
И, склонившись надо мною,
повела, себе ж в ответ:
– Дорога трава травою,
но дороже, спору нет,
поле – то, что сам посеял,
дом, который сам срубил,
луг, что сотню раз измерил
и где тыщу раз тужил.
Поднялась. Пестерь надела.
Подхватила посошок.
И пошла. Я вслед глядела:
долго цвел над рожью спелой
ее беленький платок.
Про Матрену и ее курицу
– Эко!
Курица ты, курица,
Твое ли это дело –
Кукарекать?
Вот и напела
Беду на человека.
Покладу тебя, курицу,
Головой на плаху,
Из-под топора
Отлетит голова твоя в кусты с маху.
На этом с тобой,
Курицей,
И весь разговор…
Ой!
Пляшет топор,
Дрожит рука…
Позову мужика.
Вань!
Нашей куренке
Отруби головенку!
– Че кричишь на всю улицу.
Эко дело – зарубить курицу!
Дай ее сюда!
– Че выдумал, балда…
Чуешь куренка,
Бестолковая твоя головенка?
А теперь я тебя,
Курицу,
По перьям,
По перьям!
Вот тебе, вот!
Золотеюшка моя,
Умница,
Беги в огород!..
Не правда ли – чудо стихи!