Вот так и пёрся я сквозь Петербург,
Моя надежда, и моя отвага.
Неважны чувства длинноногих дур,
Которых и в каналах - до отвала.
Я сам себе художник, и поэт,
Летит гранитной набережной длинность.
И остаётся так немало лет,
В которых голова моя повинна.