1. СЛОВО О МАТЕРИ
"Вашему Величеству, как матери, вполне понятен весь ужас моего положения,
то горе и отчаяние, которое невозможно выплакать слезами, рассказать словами..."
Мария Александровна Ульянова
На исписанную страницу
за слезинкою каплет слеза...
Милосердную императрицу
умоляй, помолясь образам.
Пальцы в щепоти стисни до дрожи,
мать, пред пасмурным взором икон...
Снисхождением царским и Божьим
Русь не жалует нас испокон.
- Матерь Божия!.. Матерь-царица,
сохрани мне дитя и прости!..
Но к слезам равнодушна столица,
милость к падшим у ней не в чести.
Этот город питается кровью -
так до нас приучили его...
Данью страшной - всех податей кроме -
станет кровь. Сына кровь твоего!
Выдь на волю, - там рыскает ветер
над студёной аортой Невы:
поживиться бы чем в лютый вечер -
хоть накидкой с твоей головы...
Ну а ты, поседев в одночасье
и совсем не заметив того, -
ты стоишь, замерев от несчастья,
ты предчувствуешь сердцем его!
Прядь твоя на ветру разлетелась...
Помертвевшей тебе над Невой,
верно, в бездну сорваться хотелось,
только б знать, что сыночек - живой!
А тогда - пусть Сибирь. Пусть - надолго:
и оттуда приходят в свой срок...
Встретит дом. И семья... Встретит Волга...
- Саша, милый! Мой мальчик! Сынок!..
Ветер злобный, довольно кружиться!
Дикой бури единственный друг,
заклинаю: ты вещею птицей
донесись, долети в Шлиссельбург!
Эхом шёпота, звуком дыхания
поскорее ко мне возвратись,
казематной свечи колыхание
здесь расцветит сиянием высь!
А ему передай: свято верю
в материнскую силу любви.
Я добьюсь, достучусь во все двери...
Так лети ж к нему, ветер, зови!..
Ветер в окна-решётки стучится:
все - темны... Он притих, приумолк...
Государыня с сердцем волчицы
и свиреп император, как волк.
Тяжелы самовластья оковы...
Но из сумрака висельных дней
он подымется, мститель суровый, -
тот, из песни, что нас посильней...
2. НАКАНУНЕ
"Гуляем эти дни много, осматриваем город и окрестности. Прелестные
здесь скверы и парки, масса цветов и красивых фонтанов. Вчера сидели мы
в одном парке, слушали музыку, любовалась я, глядя на целый лес роскошных
пальм, лучше тех, что я видела в Крыму..."
Мария Александровна Ульянова - дочери Анне Ильиничне
Матросы торопят на сходнях
и дан предпоследний гудок...
Корабль отходит сегодня
в Россию, домой, на восток.
В Россию корабль отплывает -
в извечную гордость и боль,
а с берега сонно взирает
готический, чинный Стокгольм.
Ну что же, - прижмись на прощанье
губами к сыновней щеке,
ещё раз возьми обещание
себя поберечь вдалеке.
Ну что же, - всё сказано, вроде.
Улыбки. А в сердце - тоска...
И сумрачен взгляд у Володи,
и жилка стучит у виска...
И в миг этот знаете оба:
вам больше не свидеться... нет!..
И будешь ты помнить до гроба
на пирсе чужом силуэт
предвестника тронов сметённых,
того, кто тобою рождён,
того, кого мир угнетённых
своим называет вождём.
И ночи без сна, и посылки,
прошенья, свиданья, тюрьму...
В его эмиграции, в ссылку
рвалась, как из клетки, к нему
чрез тернии и расстояния!..
О милости Бога, царей
забыла...
С детьми расставания -
печальный удел матерей.
О, как ты безмерно страшилась,
как Сашу, их всех потерять!
Но с ними и духом сроднилась,
великих великая мать.
Напутствием добрым родимых
в дорогу ты благослови.
Да сбудется всё у хранимых
теплом материнской любви!
И жалобно чайка вскричала,
и взмыла в небесную синь...
Отходит корабль от причала...
- Прощай. Я с тобою, мой сын!
3. ИПАТЬЕВСКАЯ МОЛИТВА
"Рабочий, которого пригласили, установил снаружи железную решётку перед
единственным открытым окном. Без сомнения, это их постоянный страх, что мы
выберемся или войдём в контакт с часовыми..."
Императрица Александра Фёдоровна. Дневник (1918)
Спящего сына покойное личико -
образ Младенца Христа Самого...
Вы приготовьтесь, Ваши Величества:
не пощадят никого.
Бесы кривляются, скалясь, юродствуя,
и, торжествуя, в молчанье небес,
хлад исторгают глазницы Юровского...
Чур меня, чур меня, бес!..
Бесы повсюду, и нету спасения,
бес нынче в силе, велик он и прав...
Так суждено ль обрести воскресение,
смертию гибель поправ?
Вот и сбываются старца пророчества...
Шорох... Во тьме полувздох-полувскрик...
Ваши Величества, Ваши Высочества,
мужества вам в этот миг!
Господи, силы вольёшь, дашь ли выстоять?!
Мать заклинает своими детьми:
хоть за секунду до первого выстрела
разум у ней отними!
Нет, - преисполнены миссией горькою,
в здравом рассудке, стопами Христа
все на Голгофу (снесённую Борькою)
вы с н и з о ш л и до креста!
Бесы злорадствуют, души насилуя...
Нечисть проклятая, бесья орда
к а к завладела безумной Россиею?!
...Господи, прИдешь когда?..
4. РАЗДУМЬЯ У ЦАРСКОГО КРЕСТА
"Ждать дальше было незя, я дал выстрел внего упор, он упал сразу, но и остальные
также. В это время поднялся между ними плач, один другому брасалис на шею, я дал
несколько выстрелов, и все упали..."
П. Ермаков. Воспоминания
Снизошли на Голгофу...
Не вверх -
в подземелье
ступени...
И разбойный наган -
тайно в спины глядящий кинжал...
Скорбных ангелов рой
цепенел,
преклонивши колени,
а наследник-мальчишка
с простреленным сердцем
лежал...
Вечно каяться нам
за стенную -
в крови -
переборку,
за детей,
убиенных в подвале глухом наповал,
за Голгофу уральскую -
за Вознесенскую горку,
за распятье креста -
в небеса вознесённый
подвал...
Светел крест.
И парит в вышине.
Он под куполом синим -
он под сводом небес
негасимой свечою
горит...
Значит, мы ещё живы.
А с нами
жива и Россия -
наша бедная мать,
что о нас
молит Бога навзрыд...
1989
_________________
*Площадью Народной мести в 20-30-е годы ХХ в. называлась площадь перед Ипатьевским домом в Екатеринбурге-Свердловске.