(Начало: «Как болид!» — http://www.stihi.ru/2012/07/14/7089)
О, Эжену Свиду бы хорошо известен этот извечный принцип: если близка цель, скажем горная вершина, и ты начинаешь к ней идти, страстно желая её достигуть, обязательно начинают возникать непредвиденные трудности, и чем ближе цель, тем выше их опасность.
Поэтому на вреднющие факторы нужно реагировать очень серьёзно и сразу, и Эжен не стал откладывать поход к зубному врачу в долгий ящик, и даже, сев во врачебное кресло, проявил достаточное мужество (или типичную мужскую глупость): он попросил сверлить зуб без анестезии.
Врач улыбнулся и с наслажением начал прорываться к живому нерву. Эжен терпел, а крутые слёзы уже заполняли его томные глаза и вдруг хлынули солёными потоками по загоревшим щекам. Мгновение, и он потерял бы сознание, ведь бормашина вскрыла измученный нерв, но врач был уже вполне доволен собой и проделанной работой. Он отвёл бормашину от вскрытого зуба, приготовил мышьяк заложил его в рассверленное дупло и покрыл временной пломбой.
— Через три дня нерв будет мёртв, — сказал он уверенно, — тогда анестезия уж точно не понадобиться, — он усмехнулся, — и я поставлю вам постоянную пломбу!
Зуб болел теперь постоянно, там под временной пломбой шла отчаянная борьба не на жизнь а на смерть: яд всего живого — мышьяк — должен был убить живой нерв, связанный со всей нервной системой, и зумер боли превратился в неприятный монотонный звук.
Но Эжену нужно было работать. Он только временами отвлекался, чтобы проделать каратеисткие каты: рассекая воздух ногами и руками, наносил проникающие удары, невидимым для окружающих, противникам, раскидывал их по углам комнаты и вновь брался за написание научной работы.
День за днём духовная работа набирала силу: Эжен превратился в дух, он даже ощущал в себе повышенную температуру, какое-то горение огня охватило всё его тело и душу, работа так увлекала, что он уже почти не отвлекался на поэтические вольности, только временами образы юных дев всё ещё мелькали перед ним.
Теперь он мог легко объяснить, почему Лариска Кожемякина при первом свидании с ним, достаточно им было коснуться друг друга, потеряла сознание. Ещё бы! Он пожалел её тогда, чтобы насладиться после... «О, нет, не отвлекаться — работать, работать и работать!»
И это удавалось — настолько, что Эжен напрочь забыл про свой зуб и то, что должен был прийти к врачу ещё раз через три дня.
Опомнился он только на пятый день, побежал, как ошалелый. Ему повезло, что врач сразу смог его принять. Он легко вскрыл бормашиной временную пломбу, разумеется, даже не предложив сделать сначала анестезирующий укол. Вставил в канал зуба тонкую в виде винта стальную спицу и стал накручивать на неё нерв — слёзы опять хлынули у Эжена ручьём: нерв и на пятый день был жив-живёхонек!
Ничего не понимая, врач в отчаянье рванул живой из живого нерв. Удар пришёлся по всей нервной системе и по каждой отдельной клеточке организма Эжена: все клеточки синхронно начали вибрировать, как ему показалось, с частотой самой низкой ноты рояля или даже чуть ниже самого нижнего слышимого звука. Теперь каждая клеточка и синхронно с другими такими же клеточками дрожала все так, что зуб не попадал на зуб.
Пришлось врачу положить в канал зуба лекарство и сделать снова временную пломбу.
Эжен шёл домой и чувствовал: всё клеточки синхронно вибрируют, он весь целиком вибрирует!..
(Продолжение: «Ляля» — http://www.stihi.ru/2012/08/03/3462)