http://stihi.ru/2012/07/12/9443
Ирина Фетисова-Мюллерсон
Шинель
Всё затаилось – сцена в полумраке,
Движенья тел для глаза чуть
видны,
Но вот скользнул промеж теней Акакий –
Он неказист, но нет на нём вины.
Мне жаль его – и не в шинели дело,
Воруют все – кому и что не лень,
Трагедия души… вот, что задело –
«Вернись, ворьё, отдай ему шинель!»
Как не понять трагедию «Шинели»?
В душе – протест, в партере – тишина!
С галёрки я кричу, слова – шрапнелью:
«Верни шинель – я заплачу сполна».
13 июля 2012
По следам Акакия Акакиевича - рецензия
Ах, Девушкин-Башмачкин, Акакий и Макар! У ненависти вашей нешуточный накал: Начнешь жалеть такого — научат дурака, Когда в ответ сурово: "Ишь птица велика! (Дмитрий Быков)
Жизнь лабиринт, чудны её спирали,
Нигде не знаешь, как мне уйти от бед?
Вот у меня, вчера ПК украли,
Ну а сегодня увели айпэд.
И мне теперь совсем не до угара,
А ведь была когда-то угарнОй,
В моей семье не стало Боливара,-
О провиденье! Сжалься надо мной.
Ведь сдулся вмиг моей души Монмартр,
И давит сердце, превращая в блин…
Я собралась вдруг и пошла в театр,
Чтобы хоть как развеять жуткий сплин…
Всё затаилось – сцена в полумраке,
Движенья тел для глаза чуть видны,
Но вот скользнул промеж теней Акакий –
Он неказист, но нет на нём вины.
И вроде бы, здесь места нет для харда,
Но я горю, горю, горю, горю.
Нагрелась я, так аж шипит кокарда,
И вслед кричу проклятому ворью…
И я кричу, кричу; не хмурьте брови:
«Акакий друг, у нас одна беда,
И мы с тобой одной, мой милый, крови,
И будем вместе, вместе навсегда.
Мы неказисты, но идем к победе, -
О как заумен наш айтишный век!
Мы будем вместе лабать на айпэде,-
Ведь ламер, он ведь тоже человек…
Мадам очнитесь! Это ведь театр,
И никаких Акакиев здесь нет.
А вам наверно нужен психиатр,-
Вот до чего доводит интернет!
Как не очнутся? Сразу я очнулась,-
Что за фигня? О ком болезную?
И вдруг прозрела – Я ведь лопухнулась,
И дичь несу я бесполезную …
Все зрители, как будто охренели -
Молчит партер, в галерке тишина
И видно точно. Дело не в шинели,
А дело в том, что я кричу… одна.
« Ах, Николай Васильич, больная голова! Зачем твоей шинели такие рукава?» (Д Б)