Не даёт мне покоя вопрос:
Отчего так печально струится,
В шёлк притихших берёзовых кос
Свет далёкой луны бледнолицей?
И о чём, на наречье каком,
Их ведётся беседа немая?
И догадка, как в поле ночном,
Меня молнией вдруг обжигает:
Жизнь была на земле и цветы,
И берёзы, шептались берёзы,
И средь этой живой красоты
Проходили весенние грозы.
Но гроза, что вулканов сильнее,
Имя Атом, которой взметнулась…
Только пыль от сгоревших камней,
На немую планету вернулась…
И с тех пор, в неразрывной дали,
Над Землёй, для живых в назидание,
Чтоб исчезнуть, все мы не смогли,
Зависает луны изваяние
И струится, и плачется в шёлк,
И берёзы дрожат, словно свечи.
Не хочу, чтоб их шёпот умолк,
От безумной вражды человечьей!