Холодное, злое лето,
Пятнадцать простуд по Цельсию.
Записки недопоэта
Промокшей недопринцессе…
Шуршание автострады
Ломает знакомым почерком,
Нежданно порхнувшей радостью,
Потугой апрельских почек.
Измятыми лоскутками
Кружат в водостоке памяти
Иллюзии между вами,
Надежды, смятенья, паники…
И ты, разгребая тину,
Ворочаешь снов беспомощность.
Забудешься наполовину –
И с прежней тоскою вспомнишься.
Такую чудную небыль
Хоронишь под слоем ила!
Мы слишком горазды требовать
И слишком скупы на милости…
Ты как? Не устал? Не спишь еще?
Послушай, теперь скажу тебе:
Так трудно остаться дышащим
В феноловом мракоблудии.
Нам так не хватает света
В тумане ночных процессий.
Принцессе не до поэта…
Поэту – до принцессы ли?
Ломая перо и строки,
Роняя простые истины,
Не смей отходить от строгости
Разумного благомыслия!
Не мы разбудили черта,
Не нам и держать ответа!
Хотя… как теперь не чокнуться
В агонии пустоцветия!
Холодное, злое лето…
Мирок под свинцовой крышей
Бессонницей не согрет –
Бессонницей насквозь выжжен.
Горит ледяная твердь,
Скрипят по асфальту сани.
Тебе ли осталось верить
В идиллии ренессанса?
Затих отдаленный рокот
Приметившей жертву коброй.
Сожги роковые строки!
Втопчи горловые образы!
Хотя… погоди… постой.
Позволь прочитать с начала:
Затравленных чувств расстроеннось,
Прощания и отчаянья
Да сонная дребедень
Застывшего в кресле автора.
Пожертвуешь лишний день? –
Я их сберегу до завтра.
Я их сберегу до вечности
С прицелом на панацею,
Чтоб вспомнить однажды вечером
Пятнадцать простуд по Цельсию…