На воде ледяное крошево,
Ветер вьюжит тоской с утра.
Я плету разговор из прошлого
Тонкой ниточкой серебра.
Неуемной досадой брызжутся
Гулкий крик да протяжный звон.
Я плету разговор с несбывшимся,
Растревоженным волшебством.
Прожигаю слезами талыми
Побледневший румянец дня.
Где вы спите, мои Италии,
Прячась в сумерках от меня?..
Помолчу, закипая памятью:
Слово к слову, глаза в глаза.
Проскользнет мимолетным пламенем
Змейка-ленточка в волосах.
Что пою я? Памфлет ли? Оду ли? –
Все смягчает густой набат.
Сквозь туманы хмелистой одури
Приближаюсь к твоим губам.
Небо углится, но не рушится.
Эшелоны красивых слов,
Недосказанных, недослушанных, -
Спазмом в горле. На смех. Назло.
Если б ведали, сколько нежности
Остается в подвалах гнить!
Роковые разгадки брезжутся
В каждом слове заумных книг.
В каждой букве улыбкой щерится
Полудьявол и полубог.
Презирающим – всепрощение,
Ненавидящим – вселюбовь!
Дребезжащих звонков непрошенность,
Зябко топчется позади.
Я давлю ледяное крошево
В индевелой, пустой груди.
Пламя с холодом не помирится,
Не воскреснет весенний шум.
Я забвения, словно милости,
У грядущего дня прошу…