Стакан искрился и, играя гранью,
Подшучивал над гордою гортанью,
К нему склонялась потная бутылка
И наливала горькой до затылка.
Он через час весёлым стал и буйным,
Навязчивым, болтливым, поцелуйным,
Хрипел, и с кем-то чокался, и цокал,
И заявлял, что он из крепких стёкол.
Порвал рубаху, звонко пел и рьяно
Срывал ремень у старого баяна.
Потом швырнулся в стенку бесшабашно,
Чтоб всем другим стаканам стало страшно,
И прогремел, как выстрел из двустволки,
И выбросил за дверь свои осколки.