В.С.
Вот июль, ты меня окликаешь,
А, быть может, я сам и зову,
Чем тревожу тебя в крае-рае,
Взглядом вверх поднимая главу.
Этот год полон новых событий,
И тебе они больше ясны.
Я пришел к тонкой правде наитий,
К тонкой грусти и верую в сны.
Бытия горевое блаженство
Как пылающий уголь в руках.
Совершенство и несовершенство
Мировое ввело меня в крах.
Я теперь ничего не умею,
И не знаю уже ничего.
Жизнь похожа моя на затею
Заговения моего.
Может муками самосознания
Оправдаются леность и страх,
Но в привычку вошло ожидание
Результатов тревог в небесах.
Как ты видишь меня ниотсюда?
Этот внутренний мой надрыв
Не ошибка, не глупость-причуда?
Я ведь этим надрывом и жив.
Кто, скажи, новый брат мой печальный,
Преуспевший в сжиганьи себя?
Почему его дар гениальный
Режет сладко кусками меня?
И куда я иду? Друг мой милый,
Ты прости, что пытаю тебя.
Но чем ближе я сам до могилы,
Тем ценнее томление дня.
За беспечность уже нет прощения,
Нет прощения за слепоту.
Из лекарств лучше стихотворения
Я по действию вряд ли найду.
Я ведь жду эту пору в июле,
Чтоб отправить письмо в небеса.
Откровенье, сомненье, мечту ли
Пусть духовные видят глаза.
До свидания, друг мой, до встречи!
Превращайся и далее в свет…
Время лечит, конечно же, лечит,
И придёт на вопросы ответ.