В глубинах смутных подсознанья или сеанс гипноза

               


(юмористическая поэма для взрослых)


  Мы все вино употребляем,
Оно бодрит и веселит.
Оно здоровье поправляет,
Хотя бывает и вредит.
А производят это чудо,
Не только профессионалы.
Но и обычные ребята, виноделы,
Хотя по сути это экстремалы.
Быть у источника и не напиться,
А лишь о качестве его радеть.
Не каждый  на подобное решиться,
Терпенье надо зверское иметь.
На юге экстремал такой нашелся,
Хотя отменную перцовку гнал.
Чего-то не подрасчитал бедняга
И всместе с «белочкой» в психушку ускакал.
Вино на пробу регулярно брал,
Профессия на это призывала.
Но сплевывать добро на пол,
Хохляцкая душа не позволяла.
И дело стало  увядать,
Тогда; туманной жизни верная подружка.
Семейный бизнес ринулась спасать,
Его умнющая сестра, хохлушка.
Но перед тем пошла к гипнотизеру
И на приеме заявила:
«Це хлопче сроби  так, шоб в рот вино я влить могла
А в глотку бы оно не заходило.»
Даже не выслушав ответа
Решительно сняла кроссовки
И завалилась на кушетку.
«В оплату дам я два ведра перцовки.»
«Да то ж совсем другое дело
Такое сразу надо говорить.
(Гипнотизер засуетился)
Я таки жажду вашу личность полечить.»
Поставив стул у изголовья,
Уселся важно как английский лорд.
На два ведра перцовки покосился
И начал наговаривать рап'орт:
«Представь себя в садах восточного Каира
Или какой другой земле.
Где наслаждаясь нежностью эфира,
Вся невозможность улыбнулося тебе.
Там; в безвоздушном вихре плазменных потоков,
Мы станем производную искать...»
(Но тут хохлушка чуть приподнялася)
«Послухай хлопче, хватит дуру гнать.
Ты все мозги мене пропарил,
А о твоих способностях я краше умолчу.
Ты сроби так, шоб я вино глотать не мо'гла,
Я шо, за эту вот фигню тебе плачу?»
«Вы таки дамочка расслабтесь,
Сейчас наладим вам нормальный сон.
Мы будем делать новый путь,
Который думал Милтон Эриксон.
Чего так сильно волноваться
И сразу уносить перцовку.
Зачем опять в кроссовки забираться,
В момент дадим другую установку.
Лежите тихо, без движенья,
 Мы будем делать общее дыханье.
На пике теплого виденья,
Соединяться наши два сознанья.»
Хохлушка ноги вновь разула,
Внезапно ощутила дремоту...
Поглубже воздуха вдохнула
И... Рухнула куда-то в пустоту....
Очнулася уже на солнечной полянке,
Где лежа проводила свой досуг.
А рядом нежился на солнце,
Огромный розовый барсук.
Барсук ехидно улыбнулся.
«Ну, что, свершилося желанье?
Короче; я и фирма  «Хрен вас разберет»
Приветствуем гостей в глубинах их же подсознанья.
Предвижу множество вопросов,
Не дожидаясь сразу отвечаю.
Ну белочка она за алкашей,
А я за психов в нашей фирме отвечаю.
Я знаю тебя Хрисею  зовут,
У Хрисей психика истерикою не страдает.
Поэтому две новости я с ходу выдаю,
Одна хреновая, другая хуже не бывает.
У Гоши гинеколога по жизни,
Довольно мало, что удачно выходило.
Вон кстати он сюда идет,
В кустах сидел, живот от страха видно прихватило.
Ну надоело малому меж ног у женщин лазить
И хвори бабские лечить.
Он пару книжек по гипнозу прочитал,
 Решив деньжат по легкому срубить.
Коряво вышло и на этот раз,
Не по его зубам была наука.»
«Вот сука.» выдохнула Хрися
И шибанула Гоши в ухо.
Гоша аж пятнами покрылся.
«Я в суд подам, меня так просто не обидешь.»
Барсук опять ехидно ухмыльнулся.
«Ты Гошенька свидетелей тут где-то видишь.
Да и куда ты с кляузой подашься,
Вокруг лишь фикция одна.
Сплелися напрочь ваши подсознанья
И на двоих у вас, теперь иллюзия одна.
Вы там, где нету вас вообще нигде,
Вы не в Америке и не Европе.
Не в Киеве, не в Курске, не в манде,
Вы оба братцы, в полной жопе. 
Тут ваши страхи и сомненья,
О чем украдкой от других мечтали.
Порывы страсти, море сожаленья,
Все то, чего сюда вы сами напихали.
Да вы затем там и живете,
Чтоб проводить всю жизнь с собой в борьбе.
Где потеряете, а где найдете,
Но эта новость была, так еще себе.
А коли первую уже вы пережили,
То со второю тоже разберетесь.
Да вы присядьте, не топчитесь,
Сейчас по полной прикольнетесь.
Сидим и делаем спокойное дыханье,
Да новость так себе, убогонька, проста.
У вас пять дней, чтоб снова расцепить ваши сознанья,
Потом застрянете тут, где-то навсегда.»
Гоша тотчас засуетился.
«Там пациенты разбегутся как назло.»
Хрися на Гошу хмуро покосилась.
«Ну надо-же як дурням повезло.»
«А как нам вырваться барсук,
Может подскажешь парочку моментов.»
«Увы, ни я, ни фирма «Хрен вас разберет»,
Не консультируют своих клиентов.
А вот из лучших побуждений,
Могу немного подсказать.
Не бойтесь бурь и потрясений,
Толчок эмоциям сильнейший надо дать.
Вы по округе побродите,
Попробуйте переменить расклад.
Такие было дело расцеплялись,
Примерно лет пятьсот тому назад.
На страсти набирайте дивиденды,
(Но тут барсук взглянул на дальний лес)
Я извиняюсь,  прибыли клиенты.»
Хвостом обтерся и исчез.


                ДЕНЬ  ПЕРВЫЙ

             
 Хоть перспективы были и туманны,
Но оба приподняли дружно зад.
Поскольку стали неразлучны,
Пошли вдвоем, куда глаза глядят.
«Послухай Гоша (завелася Хрися)
Ты не стони и не вздыхай.
Барсук сказал эмоций боле надо,
Давай, чего- нибудь конкретного желай.»
«Одно мечтаю, так проголодался,
Что хрюшку бы наверно скушать смог»
И в тот -же миг заматерился,
Сильно споткнувшись о порог.
Горел огнями чудо ресторан,
Оттуда запах доносился ароматный.
И вывеска сияла как экран,
Вовсю глася: «Кошерный и бесплатный».
 Гоша чуть наземь не свалился,
Прямо из снов моих, не дать ни взять.
И всеми мышцами лица заулыбался,
Давно хотел в подобном побывать.
Войдя в огромный холл небрежно крикнул:
«Ты где там шляешься «гарсон»
(Зуб золотой во рту блеснул)
Пускай сбывается мой сладкий сон.»
И перед ними тотчас появились,
Слегка похожие на инородцев.
И в пояс низко поклонились,
Арабской внешности, штук пять усатых гарных хлопцев.
Гоша слегка заменьжевался:
«Пойду пожалуй, голод у меня пропал»
Но тут «гарсон» к нему подкрался:
«Останься Гоша, час любви уже настал.
Куда собрался навострить педали
Или не ты о нас мечтал?
Лет десять мы тебя родимый ждали,
Вздыхали, мучились, страдали,
Давай пробурим  долгожданенький портал.
Будет любовь у нас, на зависть всей Европе.»
(И нежно хлопнул Гошеньку по попе.)
Тут Гоша попою к стене прижался.
«Немедля прекратите этот вздор!
У нас вообще с арабами война.»
«Потише сладенький, сейчас подпишем мирный договор.»
(В углу ржала как лошадь Хрися.)
«Ты Гошенька гляжу себя мечтою не обидел.»
«Ну не о бабах же мечтать,
Чего я там у вас не видел.»
Арабы дружно закивали:
«Теперь сбываются мечты,
Мы тоже тебя милый долго ждали.»
И стали стягивать с него штаны.
Гоша краснея от напруги заорал:
«А ну-ка, лапы прочь неандертальцы,
Убрали быстро мерзкий «интеграл»»
Зубами цапнув, промелькнувшие у носа пальцы.
Сорвав огромную гардину,
Схватил с обломанного краю
И стал крутить над головой словно дубину.
«Убрались прочь, не то мозги повышибаю,»
Тут Хрися бросила смеяться,
Схватила стул  видневшийся невдалеке.
И почему-то заорав: «Динамо - чемпион»
Влепила ближнему арабу по башке.
Оружье молнией сверкало,
«Гарсоны» только отбивались.
Минут пятнадцать продолжали притязанья,
Затем не выдержав напора, разбежались.
Гоша с трудом дыша  оперся на гардину.
«Спасибо Хрисенька, ты славно расхрабрилась.»
«Тю, я-ж  фанатка самого «Динамо Киев»
На стадионах гарно драться приходилось.
Одно мне жаль, (язвила Хрися)
Что не свершилось то; о чем ты страстно думал.»
«Я это, (засмущался Гоша)
Ну вроде,  как- бы,  передумал.
А раз покушать не случилось,
То надо хоть немного отдохнуть.
Вернемся на полянку прикорнем,
Потом решим куда продолжить путь..»

                ДЕНЬ  ВТОРОЙ

   На той-же солнечной полянке,
Вот эти вот крутые перцы.
Раскинув руки сладко спали,
Сопя в четыре  дырки как младенцы.
Проснувшись Хрися улыбнулась.
Уже сама похлопав Гошеньку по попке.
«Ну, что, сходил в халявный ресторан?
Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.»
«Ах Хрисенька наивная душа,
Ты знаешь сколько сыра Гоше удалось сожрать.
Не нужно жадничать и за средину дергать,
Его нормально просто обкусать.
Давай изменим направление движенья,
Чтобы не сильно рисковать.
Сегодня мы пойдем налево
И будешь ты, чего-нибудь мечтать.»
Лежать на травке долго, не хотелось,
Чтоб грустно не считать оставшиеся дни.
Обои дружненько поднялись,
Оправились и двинулись они.
«Сейчас бы булочку с медком,
Опять под ложечкой заныло.
Ты помечтай о чем нибудь таком,
Где бы покушать можно было.»
«Мне жаль, но есть я не  хочу,
Перед приемом смачно подкрепилась.
Сколь не стараюсь, а представить не могу,
Вот на футбол бы точно заявилась.»
«Так в чем проблема (хмыкнул Гоша)
Твоя мечта так мало стоит.
Я вижу на краю полянки стадион,
Войдем туда, надеюсь счет тебя устроит.
Пусть это будет праздник спорта,
Твой самый лучший моцион.»
Через распахнутые вширь ворота,
Они вошли в ревущий стадион.
Тут Хрися словно шмякнулась о стенку
И охнула: «Вот это карамболь.»
Табло гласил: «Финал у лиги чемпионов,
«Динамо Киев» — «Челси» -- десять : ноль.» 
День наступал весенний и погожий,
Словно приветствуя футбольный беспредел.
Возле табло,  рыдал мужик на Абрамовича похожий,
А стадион вовсю резвясь, «калинку» хором пел
Гоша слегка повеселел:
«Неплохо ваши англичанам надавали.»
И обернувшись обомлел,
Лишь тихо пискнув: «Во попали»
Толпой к воротам шли английские фанаты,
Все отморожены и злые как гиены.
Навстречу им суровы и поддаты,
Рекой струилися «Динамовские» фэны.
На стадион вливался батальонами ОМОН,
В щиты дубинками стучал.
Горя желанием до грошика отдать,
Все то; чего фанатам обещал.
Гоша за голову схватился:
«Вот идиот, зачем я слушаюсь дурных людей.
С моим чутьем так жидко обосраться,
Сейчас таких получим ****юлей.»
Хрися протерла руки о штаны.
«Ух лютое месилово начнется.
Ну не зуди и не гунди,
Кто знал, что этим обернется.
Ты будешь сзади прикрывать мне спину.»
«Ага, нашла героя «Шипки»
И на хрена все это Гоше надо.
Да я вообще тут по ошибки.
Давай залезем под трибуну,
Найдем укромненькое место.
Не стоит искушать фортуну,
Нам нужно просто отсидеться.»
«А ты под лавочку сховайся
Там можно добре поваляться.
Или в контейнер мусорный заройся,
А я давно хотела с англичанами подраться.»
Гоша пространство обозрел.
«Ты от меня им тоже  «наваляй»
(Рванул к двери с табличкою «радиоузел»)
Прощай, держись, крепись, не осуждай.»
Ворвавшись в рубку огляделся.
«Нет, я неисправимый оптимист.»
Зубами с кровью у стола плевался,
Высокий тощенький радист.
«Таки и ты браток за, что-то пострадал,
Ты-ж вроде персонал, нон-грат персона.»
«В манду кого-то второпях послал,
Как выяснилось, хлопца из ОМОНа.»
Схватил блестящий микрофон радист
И заорал в него: «ОМОНовцы козлы.»
И подхватил ревущий стадион:
«Менты козлы..., уроем вас ослы...»
Мгновенно Гошенька дверной задвижкой  щелкнул.
«Ты охренел совсем мудак???!!!»
И в тот-же миг снаружи в дверь зашлепал,
Армейский кованый башмак.
На стул понуро Гоша опустился.
«О Иови, что в моей судьбе творится.»
С сомненьем на двери покосился.
«Минуты две, потом фанера в щепки разлетится.»
Издал протяжный, тяжкий стон.
Затем промолвил: «Во метаморфоза»
Схватил блестящий микрофон
И начал массовый сеанс гипноза.
Он явно ухватил кураж,
Словно вычерчивал мгновенье.
И двигал им уже не страх,
Фонтаном било вдохновенье.
«Остановитесь, резко двигаться нельзя,
На солнечное небо подивитесь.
Вы люди. братья, вы друзья,
Скорей друг, другу улыбнитесь»
Он на ходу выстраивал систему,
Крутые обороты применял.
Т а к у ю   выдавал программу.
(Да Кашпировский даже рядом не стоял.)
Окончилось так мило и красиво,
Когда последние слова из усилителей сорвались.
ОМОН с фанатами хлебали вместе пиво
И крепко, дружески братались.
Мирились все; враждебные дотоле,
Словно вину пытаясь искупить.
А футболисты стоя на зеленом поле,
Друг, другу, кубок всё пыталися вручить.
Положил Гоша гордо микрофон.
«Я  не напрасно видно существую.
А чувство  будто разгрузил вагон,
Пойду искать подругу боевую.»
Нашел её возле трибуны,
С ней целовались англичанки.
Три очень колоритные фигуры,
По виду явно лесбиянки.
«Так значит это я потенциальный гомосек,
А у нее  с ориентацией в порядке.
Ты как? Со мной вернешься на полянку,
Или продолжишь свои ****ки?»
«Да ладно Гоша брось ворчать,
Влечения отнють не аномальны.
Тебе ли гинекологу не знать,
Почти все бабы, хоть чуток бисексуальны.
Хотя наверное пойду,
Эмоций тьма, я упоительно устала.
Не буду искушать судьбу.»
И на прощанье, англичанок тех взасос поцеловала.


                ДЕНЬ ТРЕТИЙ
               
 Опять проснулися они на солнечной полянке,
Слегка уставшие от переплетов.
На завтрак, из ручья воды напились,
За тем; устроили «разбор полетов.»
«Нам стоит только пожелать
Как тут-же, то на стадион, то в ресторан заходим.
И наслаждаемся там всласть,
То есть; на жопу приключения находим.
Давай  побродим просто по округе,
Добычу может быть попробуем поймать.
Займем друг, друга умным разговором,
Чтоб ни о чем конкретном не мечтать.»
Не долго думая поднялись,
Под перекличку птичьих серенад.
Над завтраком своим невольно посмеялись
И  взявшись под руку, пошли на променад.
«Я в детстве так одна гулять боялась,
Мерещилися всюду вурдалаки, сосны до небес.»
«Ты Хрися на фига мне это всё сейчас сказала,
Вот оглянись вокруг,  мы забрели в высокий темный лес.»
Округу Хрися хмуро осмотрела
И ощутила холод полумрака.
Из за сосны на них глядело,
Четыре бледных но счастливых вурдалака.
Хрися лишь пискнула от страха:
«А ну-ка уберите свою рожу,
Я до безумия опасна,»
(И почему-то, спряталась за Гошу.)
«Ты Хрисенька  убралася за  спину,
Чтоб этих хлопчиков опасности не подвергать ?
А вот не подставлять мужчину,
Тебя забыли видно воспитать.»
«Мне мама в детстве говорила,
Мужчины рыцари, на помощь девушкам приходят.»
«Ты видимо одно из вида упустила,
Хоть заорись, но рыцари в лесу не бродят.»
«Прошу прощенья, (скромно хмыкнул вурдалак)
Нам не хотелось вас пугать.
Но мы девицу эту очень долго ждали
И собираемся сейчас её забрать.»
«Вот хрен вам, (сунул дулю вурдалакам Гоша)
Я девку первый ухватил.
Она моя законная добыча,
По всем канонам темных сил.»
«Ты кто такой? (взъярились вурдалаки)
Откуда ещё взялся претендент.»
«Как кто? Маньяк, насильник и бандит,
То есть; По духу социально-близкий элемент.
А вы, валите сами знаете куда,
Быстрее уносите свои ноги.
Не уберетесь, настучу на вас туда...»
(И пальцем Гоша ткнул себе под ноги)
«Мы не уйдем, (уперлись вурдалаки)
Почем нам знать, быть может ты не прав.
Пойдем к Бабе-Яге, пускай мудрейшая рассудит,
Кто на девицу заявляет больше прав.»
Прошли они от силы пять минут
И показалася избушка.
А на крыльце под солнцем грелась,
Сверкая зубом, жутко хитрая старушка.
Гурьбою подошли к избушке,
Вампиры с уваженьем поклонились.
На Хрисю пальцем дружно показали
И с просьбою к старушке обратились.
Та выслушала их доклад,
За подбородок ухватилася невольно.
«Вы говорите он маньяк и педофил?
В лесу порядок наступает, я довольна.
Сейчас достану лягушачьих лапок пук,
Трясинки из болотца начерпаю.
Квашню в кадушке замучу, добавлю горький лук
И все на свете мигом разузнаю.»
Час постиженья истин подходил,
Баба-Яга к болотцу собираться стала.
Гоша назад тихонько отступил,
В груди почуяв мерзкий холодок грядущего «провала»
«Простите леди, а зачем вам напрягаться,
Не стоит так серьезно рисковать собой.
С таким здоровьем вредно далеко от дома удаляться,
В коленях вижу я артрит, а по походке геморрой.
Быть может мы сыграем в преферанс,
Душевно перекинемся в картишки.
Кто выиграет, тот и будет прав,
Тем и решим наши делишки.»
«Ох дело говоришь зачем я потащусь,
Ах ты злодейчик и бродяга.
Я от маньяков прямо вся тащусь,
Какие вы душевные ребята.»
«Чудесненько (подумал Гоша)
Поперла масть, настал мой номер.
А если- б я в картишки не катал,
То в институте с голоду бы помер.»
« Идем в избу (звала Баба-Яга)
Там за столом усядемся кружком.
Попьем винца, достанем карты
И будет все у нас ладком.»
Опять гурьбой прошли в избушку,
Бутыль на стол поставила Яга.
(Тут уже гаркнула пришедшея в себя от страха Хрися)
«Не вздумай пить, опоит старая карга.»
(Баба-Яга в щеках слегка зарделась)
«Неловко как-то, без подставы не могу.»
Смущенным взглядом извинилась
И убрала назад «дурман-траву».
Уселись за большим столом,
На плохо струганные лавки.
На нем-же расчертили «пульку» мелом
И стали делать свои ставки.
В избушке атмосфера напряглась слегка,
Но каждый не спешил с ответом.
Тогда игру взялась вести Яга,
Давя своим авторитетом
Гоша на кон принес «добычу».
Яга свой дом, немного обветшалый.
Вампиры вынули клыки,
Мол; ядовитые, товар не залежалый.
Хрися затылок почесала,
Чего там у меня ещё осталось?
«Я ставлю кровь и свою честь,
Ну то; что от нее меж ног ещё осталось.»
Яга ладошки почесала:
«А может самогончика духмяного с соленым помидором?»
Все на старушку дружно поглядели:
«Пошла ты в жопу» (выдохнули хором.)
Колоду Гоша лихо тасовал,
Ладошки словно лопасти мелькали.
Сдавал, крутил и подрезал,
Глаза следить не успевали.
Хоть все старались как могли,
Вампиры вовсе на один котел играли.
Да вот; тузы, десятки, короли,
К ладоням Гоши, словно сами прилипали.
Часа примерно через два,
Баба-Яга уже минут пятнадцать бомжевала.
Хрися, все прелести девичьи проиграла,
Но гордый Гоша брать не стал.
Вампиры восемью руками ухватились за последний клык.
«Баба-яга сказала люди добрые, маньяки.
Оставь один на всех, иначе с голоду помрем,
Помилуй Гоша.» (ныли вурдалаки) 
И где-то через пол часа устав их слушать,
Сменяв на провиант, клыки и хатку.
Мечтающие побыстрей покушать,
Были доставлены они с почетом на полянку.

               
                ДЕНЬ   ЧЕТВЕРТЫЙ
               
  До ночи Гоша с  Хрисей пировали,
Винцом не забывая ужин запивать.
Затем, от сытости до колик по икали
И всласть разморенные, «вырубились» спать.
Проснулась Хрися глубоко за полдень,
Гоша раскинув руки сладко спал.
И видимо от пережитого волненья,
Во сне вполголоса, чего-то бормотал.
«Красавица рожденная в неволе,
Я женщина (слетало с его губ).
Прошу оставить вас меня в покое,
Не возбуждайте кроны нижних губ.»
Хрися была полна недоумения,
Произнесла задумчиво: «Ух ты»
И, чтоб убрать возникшие сомнения,
Тихонько оттянула Гошины штаны.
Затем вздохнула с облегченьем:
Ну до чего-же мужики без баб доходят.
На месте все, хоть не гигант но с виду очень милый,
Такие до упора хоть куда заходят.
И на фига он мучается дурень,
Мог бы слегка пофлиртовать.
Я бы не долго и ломалась,
Может чуток, чтобы приличье соблюдать.
Как дура честь  девичью проиграла,
Так он зараза долг простил.
А хлопец ловкий, симпатичный,
Явно в рассвете сексуальных сил.
Лежит тут, раскидал свои «калоши»,
Уже давно пора вставать.
И гордо плюнув отвернулася от Гоши,
Будить не буду, пусть помучается гад.
Гоша «помучился» примерно пол часа,
Затем на бок неловко повернулся.
Открыл свои хитрющие глаза,
На Хрисю посмотрел и полностью проснулся.
«Наверно, что-то нежное приснилось.» 
(Не удержась съязвила Хрися.)
Глаза ехидною улыбкой осветились,
А руки нервно на груди её сплелися.
Поднявшись Гоша сел на травку,
Потом слегка приободрился.
Секунд пятнадцать подбирал формулировку:
«Ужасный сон про фининспекцию приснился.»
Хрися немного прифигела.
«Однако сны твои нетривиальны.»
Затем добавила чуть обалдело:               
«Но я не думала, что фининспекторы так сексуальны.»
Из за кустов шагнула двухметровая фигура,
Её движения немного на горилльи походили.
«Инспектор Двоегадов из Муданска,
Вы как? Налоги за полянку оплатили?»
Вскочивший Гоша по привычке улыбнулся,
«Как рад вас видеть, с нетерпеньем ожидал.
(Потом опять на травку тихо опустился)
Вот гад и в подсознании достал.»
«Есть три причины не платить налоги (влезла Хрися)
Запил, забыл или забил.
Давай инспектору какую-нибудь скажем,
А то общаться, просто нет моральных сил.»
«Инспектор Хрисенька так просто не отстанет,
Коли приперся к нам на аудит.
Сколь не крутись а жопа будет сзади
И он туда залести норовит.»
«Да пусть хоть с носом весь туда залезет,
Эта цветная промокашка.
Что выгребет там, то и забирает,
У нас с тобой, с собой, лишь грязная рубашка.»
На этом месте Двоегадов оживился,
Почуяв малой прибыли крупинку.
«Вы оба; все рубашки быстро постирали
И аккуратненько сложили их в корзинку.»
Инспектор потянулся было приподнять корзинку.
Его глаза едва с «орбит» не соскочили.
Приметив со сметаной крынку.
«А на какие средства вы продукты закупили?»
И  тут сработал боевой рефлекс,
Инспектор чуть присел на каблуки.
На миг сверкнувший золотистый «ролекс»
Узревши на запястье Гошиной руки.
Гоша стоял как спущенный сифон,
Себя недоумением терзал.
«Ты долбаный фискал.» Уныло бросил он
Поняв, что тупо в морду не попал.
Инспектор просто засиял от счастья.
«Зачем так сильно о вещах грустить.
Какой у вас чудесный «ролекс»,
А говорили нечем заплатить.»
Во взгляде Гоши промелькнуло отвращение.
«Как вы меня достали «бандерлоги.»
Сказали бы нормально, это ограбление,
Так нет придумали политкорректное, налоги.»
В надежде «разрулить» возникший перехлест,
Покуда эти двое в хлам не подралися.
И совесть вряд-ли Двоегадова заест,
На первом плане появилась Хрися.
«Простите, что от дела отвлекаю,
Не мастер я творить больших речей.
Но любопытно, есть ли льготы в вашем чудном заведении,
Для искренних и честных стукачей.»
Инспектор посмотрел на Хрисю с интересом.
«Могу надежно обещать,
Что фининспекция ваш подвиг не забудет.
Ну и ещё;  хорошую отсрочку по оплате дать.»
Хрися взяла инспектора под руку.
«Не верить вам причины вроде нет.
Позвольте предложить приватную беседу,
Наедине; как говориться тет а тет.
В лесу дремучем есть недвижимость, добротная избушка.
А в ней гаданьем на кофейной гуще промышляет,
Довольно крепкая старушка.
Свое имущество мешками измеряет.
Ей в  незаконном обороте помогают
Невзрачненькие с виду мужики.
Они «лаве» такое зашибают,
В мизинец толщиной себе поставили алмазные клыки.»
Тут Двоегадов инстинктивно облизнулся.
«Три дня отсрочки и смотрите, чтоб без всяких там чудес.»
Платком от пота торопливо обмахнулся
И заспешил в дремучий лес.
Гоша причмокнул удивленно: «Ни фига себе
Он, что? Решил закончить этот аудит?»
«Нет Гошенька,  рванул на рандеву к Бабе-Яге,
Пускай милейшая старушка его в жабу превратит.
Но  малый вряд-ли до избушки доберется.
Как только в темный лес затащит своё «дышло»
На ужин к вурдалакам попадется.»
«Боюсь я Хрися как бы там наоборот у них не вышло.
А мы давай сметану лучше доедим,
Мне дохлебать её неймется.
Ушел инспектор, ну и хрен бы с ним,
Но вдруг ещё какая нечисть на сметанку к нам припрется.» 

                ДЕНЬ   ПЯТЫЙ.

   Гоша лежал застывший как сверчок в анабиозе,
Хрися к нему прильнула словно тень.
И в этой полураздолбайской позе,
Сопя во сне они встречали пятый день.
На утро вместе с Хрисей  пробудилася тревога:
Не слишком близко я к нему прижалась? 
Пожалуй отодвинуся немного,
А то для чувства  места не осталась.
На травку приподнявшись села.
Тоскливо мне, чего-то не хватает.
Видно  любви порочной захотела,
Такое состояние бывает.
А может мне для услаждения вагины,
Cходить в кусты слегка поразвлекатся.
Но как-то глупо при наличии красивого мужчины,
«Ручной работой» заниматься.         
Нужен намек на легкое распутство,
Поскольку женщина интригой увлекает.
Пускай проявит любопытство,
К тому; чего и так неплохо знает.
На джинсах молнию решительно спустила,
Одернула трусы, чуть оголив лобок.
Задрала майку, грудь немного обнажила.
«Сейчас попляшет этот голубок.»
Откинув волосы назад,
Решила; что неплохо подготовила затравку.
Как бы случайно ткнула Гошу пяткой в зад
И вновь истомно опустилася на травку.
(Чуть прифигевший Гоша оглядел свою подругу.)
«А ты, чего это раскинулась как ****ь?
Мы-же с тобой не папуасы,
Рамки приличья надо соблюдать.»
(Хрися облила Гошу томным взором.)
«Я предложить  хочу  дружок.
Давай раздвинем эти рамки,
На ширину моих усталых ног.
Попробую помягче мысль подать,
Чтоб не травмировать тебя.
Я мужика хочу!  Ядрена мать.»
И ухватив за ворот, завалила Гошу на себя.
Как утверждает мир метафизически толковый,
Что суждено того не отвратить.
В коэффициент полезных действий,
Имеет свойство страсть переходить.
Эмоций пламя распалило мозжечок,
Эрос,  меж ног своей стрелой коснулся.
Вмиг получив желаемый толчок,
Неандерталец в Гошеньке проснулся.
Одежду с тела друг у друга просто рвали,
Сцепилися в неистовом «дуплете».
Истомно застонав, словно в провал упали.....
Очнулися;  уже у Гоши в кабинете.
Схватили минералку со стола
И с наслажденьем жадно пили.
Так вот в чем фишка вся была,
Мы лишь сознаньем в подсознанье были. 
Затылки дружно почесали,
Окончив минеральный свой запой.
Мы тут от жажды бы зачахли,
Продлись оно ещё часок, другой.
Хрися прижалась к Гоше: «Жизнь прекрасна,
Мы возвратилися,  какая благодать.
Но завершать процесс леченья  не согласна,
Давай разденемся и будем продолжать.»

Неведомо мне как у них сложилось,
Наверно так, как направляла обстановка.
Но ходят слухи будто в тех краях,
Отменно-вкусная перцовка.

                07. 07. 2012 г.