(Грузинская легенда)
Народ лишь тот, вперед пробьет свои пути,
Какой в ушедших предках дух смог обрести,
Какой прошедших славных дел не забывал,
Какой погибших в битвах предков воспевал!
В ком песня эта, никогда не замолчит,
Она в сердцах как эхо горное звучит,
Она, как тропка путеводная для нас,
И в каждом метре этой тропки, свой рассказ!
В года далекие, каким и счета нет,
Иные люди познавали жизни свет.
В селеньи старом, что Сурами мы зовем,
Народ на пашню шел с сохою и с копьем.
Не доля того, что бы быков им погонять,
А для того, что бы набеги отражать.
Был город маленьким, а враг был так могуч,
Одна подмога людям, древо выше туч,
Стояло рядом. С высоты его ветвей
Была видна долина, и когда по ней
Враги на город начинали наступать,
Спешил дозор мужчин на битву поднимать.
Детей укутав, в горы женщины спешат,
А их мужья и браться, сабли взяв, отряд
Сбирали скоро, и спешили бить врагов.
От крови воинов, река из берегов
Порою выйдет, и зальет огонь волна,
Чинару старую спасая от огня.
Обуглен ствол, и ветви скрючены огнем,
Кора побита, где стрелой а где копьем,
Но, как народ земли, что соки ей дала,
Чинара старая, на зло врагам жила!
Осман в Сурами, не давал спокойно жить,
Старался в Картли власть и Веру утвердить,
Но люди раз за разом, взяв копье и меч,
На битву шли, не устрашась в сраженьи лечь
За землю милую, за горы, за леса.
В сраженьях с турками гремели голоса
Отважных витязей, безусых и седых,
Лихих наездников, и пахарей простых.
Но год за годом, а порой за днями дни,
В неравных битвах бились с ворогом они,
Все больше множатся вокруг села могил,
Все меньше, меньше у народа ратных сил….
Вот как то раз, в село пришел седой старик,
Согнутый стан, как будто духом старец сник.
Старик отшельником, в тени чинары жил,
Себе под ней, кибитку бедную сложил.
Он каждый раз народ на битву призывал,
И сам рукою слабой, саблей потрясал!
Он был грузином, грудь, как знак святой, хранит
Следы ударов, словно иссеченный щит.
Удары сабель, стрел, и даже след кнута!
Не называл он свое имя никогда.
Он был из местных, но никто его не знал,
До лет его, мужчина редкий доживал.
И потому народ не ведал: кем он был?
Но старика в Сурами, каждый полюбил.
Никто не видел на щеках у старца слез,
Их просто не было, он много перенес
Страданий тяжких, муки плена, стыд раба….
Но слов жалеющих, не ждал он никогда!
В селе все ведали о мудрости его.
Без добрых слов, он не оставил никого,
В дому для каждого, он добрый дал совет,
И знали люди: в сердце старца Божий свет!
Глаза его лучились мягкой теплотой,
Людей от смерти, он готов прикрыть собой.
Но только слово заходило о врагах,
Совсем иной огонь пылал в его глазах!
В них жарко ярость полыхала, гнев горел,
Ему перечить в этот миг, никто не смел.
И пусть в селении прослыл он мудрецом,
Но для людей он стал опорой и отцом!
Однажды утром, после боя у села,
К кибитке старца тихо женщина пришла.
Она вела степенно тягостный рассказ,
А у самой потоки слез текли из глаз:
- Отец, скажи нам, как мы будем дальше жить?
Уж нету сил, мужей и братьев хоронить.
А скоро, некем будет войско пополнять,
Быть может, лучше будет в горы убежать?
Там трудно жить, но в скалах, мы найдем приют,
И может там, людей османы не найдут?
Старик ее послушал, долго он молчал.
Потом пришедшей, он негромко отвечал:
- Конечно, можно от османа убежать,
И можно даже в голых скалах выживать.
Но ведь осман не за травою к нам идет.
Ему нужны поборы. Нас осман найдет.
И разве дело, для мужчины, - убегать?
Ведь каждый, сможет его трусом называть!
- Но что нам делать? Побеждают нас враги.
Советом мудрым, просим старец, помоги…..
Старик внимательно смотрел перед собой.
Теперь он им отец, и Богом и судьбой,
Видать назначен ему тяжкий сей удел.
Привстал старик, потом в округе поглядел,
И речь повел:
- Нам нету права убегать.
И нету сил, в открытом поле воевать.
Чтоб защититься от набегов и потерь,
Мы для врага должны навек захлопнуть дверь
В долину нашу! Крепость должно строить нам,
Чтоб неприступным камнем, путь закрыть врагам.
Чинара, мало чем поможет на войне,
Не на ветвях должны стоять, а на стене
Джигиты смелые! И ворога встречать,
Не взглядом сверху, а смолою поливать!
Давить камнями, посылать стрелою смерть,
Лишь только так, врага мы сможем одолеть!
Там на вершине, нужно стены возвести,
И заслонить осману в Грузию пути!
На стенах грозных, можно смело воевать,
И столько воинов, не будем мы терять.
А если скроемся в горах, то нас найдут,
Кого убьют, кого то, в рабство продадут…
А Богом нам дана земля, чтоб берегли
Мы свою Родину, и пусть дрожат враги!
Едва вершины гор, окрасил в свет восход,
И звезды спрятались за серый небосвод,
Как люди стали камни в груды собирать,
И к месту крепости, на гору поднимать.
Трудились все: мужи и жены, старики,
И даже дети, не сыскать такой руки,
Какая камень не носила, не клала.
На тяжкий труд, народ свой Родина звала!
Уж башни высятся, и стены вознеслись,
Ворота крепкие, петлей в гранит впились,
И лишь одна стена не кончена, она
Стояла там, где круче прочих сторона.
До половины сложат стену, дрогнет кладь,
И вниз по склону, станут камни грохотать….
Пять раз ту стену поднимали, но стена,
Пять раз обрушилась. Не строилась она.
Народ измучен, люди к старцу вновь идут,
Что делать им? Как эту стену ставить тут?
Опять старик внимает пламенным речам,
Не могут крепость завершить, и по ночам,
Всем снится, что осман опять войной идет,
И как в пролом стены свободно враг войдет,
Как будут грабить и детишек убивать.
Быть может, все же лучше в горы убежать?
Враги, как туча! Их тут целый океан.
Как крепость наша воспротивится волнам?
Скажи, старик, быть может, все же нам уйти?
И в скалах диких, сможем мы народ спасти
От зла и лиха?
- Вы решили убежать,
От зла? Не выйдет! Зло сумеет отыскать,
Вас где угодно! На земле иль под землей,
А после, смоет Картли черною волной!
Мужчинам нету прав от битвы меч скрывать.
Зло не уйдет само. Зло надо побеждать!
- Тогда скажи старик, как ставить стену нам,
Чтоб непреступною была стена врагам?
Старик опять подумал, в небо посмотрел,
Был взгляд его опасней многих тысяч стрел!
Потом ответил:
- Бог открыл сегодня мне,
Что крепь кровавая потребна той стене!
Она скалою сможет лишь тогда стоять,
Когда героя сможем мы замуровать
В нее навечно! Только это должен быть
Единый сын, и его женщина любить
Должна без меры! И по доброй воле мать,
Согласна сына на заклание отдать.
И, что бы юноша не плакал, не роптал,
А свою участь, словно Божий дар, принял!
Их сила духа, сможет стену укрепить,
И враг не сможет нашу крепость захватить!
Поникли люди головами. Разве мать
На смерть ужасную для сына, сможет дать
Свое согласье? А в расцвете юных лет,
Какой же юноша решит оставить свет?
Но к удивлению Сурами и людей,
Они увидели трех гордых матерей.
Три эти женщины, спасая свой народ,
Готовы выполнить наказ, и отдает
Своего сына в жертву каждая, и тут,
Свое решение старейшины дают:
Один из трех, красивых, юных выбран был.
Он крепче всех, и мать и Родину любил.
Идет на утро, к старцу выбраный юнец:
- Скажи мне старец, ты народу как отец!
Стена и вправду, будет много лет стоять,
Коль соглашусь я за народ мой, жизнь отдать?
Старик глядел в его печальные глаза,
Но гордый взор не затуманила слеза.
Кивнул мудрец, и тихо юношу спросил:
- Как звать тебя? И правда, что в достатке сил
В твоей душе, чтоб смерть без времени принять?
- В достатке сил, отец! Меня Зурабом звать.
- Тогда я с матерью хочу поговорить.
Могла ль она, такого сына не любить?
К полудню, женщина к кибитке старика
Подходит шагом твердым. Хоть судьба горька
У бедной матери, но прям и светел взгляд,
Глаза ее, о боли в сердце говорят.
Кругом народ, потупив взоры молча встал,
Но только старец взгляд на женщину поднял:
- Скажи мне женщина, что в сердце у тебя?
Ты сына смерти обрекла, его любя?
- Какое дело тебе, старец? В сердце боль.
О муке страшной, промолчать ты мне позволь.
Не ты Зураба забираешь, а земля
Родная наша. Только Родина и я
Зураба сыном своим можем называть.
И если Родина решит его призвать,
Как я посмею, сына к ней не отпустить?
Но мне, отец, теперь зачем на свете жить?
Нет мужа, братьев, все они легли в боях.
И мой сынок, Зураб, не знает слова «страх»!
Назвал ты жертву, что должны мы принести.
Ну а теперь, старик, меня ты отпусти.
- Но ты стара! Как можешь сына ты отдать?
Кто, кроме сына, будет в старость помогать?
Как ты решилась?
- Да, не мил мне белый свет.
Никто не смеет у меня спросить ответ,
На то, что чувствую. Теперь в груди моей,
Боль будет рвать мне сердце до последних дней….
Старик молчал, не опуская гневных глаз.
Тяжелым был для бедной матери рассказ.
Но лишь покинула она молчащий круг,
Людей стоящих, как Зураб сказал:
- Мой друг!
Готов я к смерти, прикажи, и я в стене,
Займу то место, что Господь назначил мне!
Зураб свой путь направил в крепость, твердый шаг.
Не испугает его смерти хладный мрак.
В пролом стены, между камней мужчина встал,
Едва шепча, молитву Богу прочитал,
А люди камни собирали, и из рук
Дрожащих, глыбы опускаются вокруг
Зураба храброго. А снизу шел старик.
Он еле – еле в гору шел, и слышал крик
Прощальный матери. И вот уже стена.
Над дряхлым старцем гордо высится она.
Старик поднялся, гневом взор его горит,
И старец громко для народа говорит:
- Скажите, люди! Все вы видели ту мать,
Что ради вас, на смерть готова, сына дать?
Взгляните, вот стоит герой, годами мал,
Но умереть за вас, не дрогнув, слово дал!
Теперь ответьте: легче смерть ему принять,
Чем вам по склону, камни в гору поднимать?
Уже ли матери без сына легче жить,
Чем вам, себя спасая, стену положить?
Смерть не нужна! И не нужна героя кровь!
Прочней железа, ваши Вера и Любовь!
Нард все понял, и с рассвета до темна,
Росла в руках людей могучая стена!
А среди всех, трудился юноша, Зураб.
Носил он камни, как герой, а не как раб!
Никто не помнит, сколько раз по склону град
Камней катился, но народ, подняв назад
За разом раз на камень камень, снова клал,
Пока до неба свою стену не поднял!
Бои гремели, и герои на стенах,
Не раз османа побеждали, и в боях
Зураб прославился, ведь истинный герой,
Всегда с врагом своей страны, вступает в бой!
Твердыней мощной стала крепость на горе,
Ее любой увидеть может, в сизой мгле
Рассветным утром. Грозный страж глядит вокруг.
Чтоб знать, кто движется в Сурами, враг иль друг?
Прошли века, давно забыты те года,
Когда над Картли проносилася беда,
Как ворон черный. Нету боле крепостей,
Как нет уже давно, их строивших людей.
Дожди и ветры, ядра, взрывы и бои
Разбили башни, стерли стены до земли,
И лишь одна стена стоит там много лет.
В Сурами каждый житель сможет дать ответ
На ваш вопрос:
- А почему стена стоит?
Ведь не скала она, не мрамор, не гранит!
Вам каждый скажет, почему стоит стена,
Она героя духом, насмерть скреплена!
Здесь каждый камень в кладке, как бы ни был мал,
Припомнит ясно, как Зураб в стене стоял!
Как люди плакали, как руки их тряслись,
И как Зураб молитву устремляет ввысь.
Не за себя! За свою землю, свой народ!
И дух героя, крепкость той стене дает!
Ведь на горе, стоит та самая стена,
Что при постройке, самой трудною была,
Она упорством, жертвой, подвигом стоять
Здесь вечно будет. Стену эту не сломать!
А камни эти, ни снести ни разобрать.
Герой Зураб, готов был жизнь свою отдать,
За то, чтоб стены сберегли его народ,
И на земле никто вовеки не найдет
Такую силу, что бы Грузию сломать!
Ведь наша Родина для нас, Родная Мать!
И если Родина на подвиг призовет,
Среди детей своих, трусливых не найдет!
Хотите вы спросит: Зачем нам это знать,
Как старец стену надоумил поднимать?
Затем. Что мы живем на свете потому,
Что предки наши, в ту седую старину,
Нас сберегали, что бы жил народ всегда!
И потому, мы не забудем никогда,
Тех, кто любовь к народу, сквозь века пронес!
За наших предков пьем, друзья!
Гаумарджос!!!!!!