Часть третья
Славен, славен город Муром, вельми славен!
…Да скончался в граде Муроме князь Павел,
И оплакивали Павла горько слуги,
Воздавая честь и почесть по заслуге.
Стал князь Пётр на месте брата самодержцем,
Княжью шапку на главе достойно держит,
Княжий скипетр направляет справедливо,
Правит твёрдо, самовластвует счастливо,
Милосерден, и вострит к народу ум он,
Пуще прежнего горд князем город Муром.
Но политика – вещь злая, и недаром
Милосердный Пётр не нравится боярам,
А бояр вовсю науськивают жёны:
Дескать, Пётр-то был недавно прокажённым,
За какое-то за чёрное знахарство
Он обычную лекарку взял на царство!
«Чтоб-де лечащий-то врач был на подмоге,
Он дикарку, что княгиню, взял в чертоги!
Обезумел-де ваш Пётр, а правит вами,
Тупорылыми боярами-мужьями!
Соберитесь, возмутитесь вы все разом:
Не бывать чернавке-девке, де, за князем!
Али мало у нас в Муроме красавиц?
Пусть возьмёт да переженится, мерзавец!
Мы тут важные боярыни: отныне
Знать желаем только знатную княгиню!»
Так ворчали злые жёны: или-или.
Ах, малы жучки, – да рощу подточили!
Ах, уловки злыдней знаю наизусть я.
Долго ль душу растравить или науськать
Одного против другого; друг на друга
Ополчить-то долго ль ревностных супругов?
Нет, недолго ждать нам действий в этой сказке,
Ибо есть, кому творить свои подсказки:
По веленью жён боярских ходят слуги,
Смотрят, что б сказать супругам друг о друге.
Вот к Петру подходит служка от княгини,
Шепчет князю:
– Как намедни, так и ныне –
Каждый раз, окончив трапезу, Февронья
Не по чину крошки хлеба в горсть хоронит!
Собирает со стола простые крошки,
В руку спрячет каждый раз хотя б немножко,
Будто голодно у нас, – была б причина!
Будто нищенка, сбирает! Не по чину!
Пётр дотошному слуге не возражает,
Но княгиню отобедать приглашает:
За одним столом, и тотчас же, и ныне!
Стол сейчас сервировали, ждут княгиню.
Вот она достойно входит и садится,
И вкушает, не забывши помолиться,
И, как трапеза подходит к окончанью,
Благодарствует учтивыми речами,
Крошки хлеба тихо в руку собирает,
И встаёт, чтоб удалиться…
Пётр хватает
Свою жёнушку за тоненькую ручку,
Разжимает кулачок… Но что за случай!
На ладошке – фимиам и благовонья!
Ладан в ручке, а не крошки, у Февроньи!
Ладан светится, блестит, благоухает…
На колена благоверный упадает
И целует удивительную руку…
Быстро взял тот случай Пётр в науку:
Недоступен стал наветам-порче-сглазу,
Не испытывал Февронию ни разу.
Сколько козней враз рассыпалось, и сколько
Наговоров вмиг разбилось на осколки!
Сколько муромские злыдни не старались,
А все происки, как дождь с песка, стирались.
Да недолго благодать такая длилась:
Вот бояре делегацией явились,
Каждый красен, будто рак, и гневом пышет…
Возглашают:
– Нас сегодня князь услышит!
Мы намёками старались, – не выходит!
Нынче прямо скажем: пусть от нас уходит
Самочинная, незваная княгиня!
Хватит ей над всем боярством быть отныне!
Наши жёны родовиты, наши знатны!
Ты услал бы, князь, Февронию обратно:
Совершенно, понимаешь, не годится,
Чтоб какая-то безродная девица
Нашим жёнам была властною княгиней –
С этим делом не смиримся мы отныне!
Если хочешь оставаться нашим князем –
На другой женись, – вельможных мало разве?
А Февронию свою дари богатством,
Сколько знаешь, – за супружество-приятство,
Чай, с того не обеднеет город Муром!
Подчинись же, князь, – не нам, а нашим дурам, –
Нет житья от злостных жён, совсем заели!
А не то тебя мы свергнем, в самом деле!
Лучше дай Февронье всё, что пожелает,
И пускай идёт, – куда, сама, чай, знает!
Пётр врагов Февроньи выслушал смиренно,
(Князь всегда умел свободным быть от плена
Гнева, зависти, надменности, гордыни …)
И сказал боярам кратко:
– Так вот ныне
Вы моей княгине это повторите,
Я ответ желаю слышать, – не взыщите!
Делать нечего неистовым боярам!
Сами кашу заварили. Чай, недаром
Говорят: уж коль ты сам назвался груздем,
Полезай в нутро, когда подставят кузов.
Ничего: ведь потеряли стыд бояре!
Пир задумали при князе-государе,
Пир созвали, кушать-пить по-человечьи
Начинали, чтоб потом дойти до речи
Непотребной да бесстыдной, речи скотской,
Речи той, которой брешет пёс слободский,
Или той, которой оборотни-думы
Нам внушают вместо счастья бред угрюмый…
Опьянели злые злыдни, разомлели,
И сказали вслух Февронье, что хотели,
Не пугаясь по причине опьяненья
Дара Божьего, княгиньина уменья
Видеть-знать всё наперёд, что в людях скрыто…
Захмелели и залаяли открыто:
«Госпожа княгиня наша, свет-Февронья!
От тебя сегодня Муром наш в уроне.
Ты – чужачка, хоть ты знатная знахарка –
Нам от этого ни холодно, ни жарко!
Ты ступала бы лечить во врачевальню,
Ты б покинула Петра опочивальню!
Наш-то князь достоин взять жену другую:
Богатейку, а не нищенку нагую!
Да сановную – не дочку древолазца!
Не медведь же он, чтоб к мёду присосаться!
Нашим жёнам, знатным жёнам, ты помеха:
Ты над ними – им неровня! – как для смеха.
Ты разумна: не серчай, а повинуйся,
С целым городом в сердцах не соревнуйся,
Видишь, бьют челом к тебе все-все бояре!
Дай нам то, чего попросим, – и без яри,
И без гнева нам дай то, чего попросим,
Ибо требованье это мы не бросим!
Говорит княгиня яростным боярам:
– Что ж! Возьмите, что попросите, хоть даром!
Как один, тогда бояре воскричали,
Словно свора нечестивцев, зарычали:
– Госпожа, премного чтимая Февронья!
Мы желаем, чтоб князь Пётр сидел на троне!
Наши жёны тебя видеть не желают,
Ими, дескать, из избы повелевают;
Ты безродная, и нет такого права,
Чтоб была тебе от города честь-слава!
Посуди сама: тебе ль быть госпожою?
Ты была чужой, – и будешь нам чужою.
Ты возьми себе богатств, сколь пожелаешь,
И ступай отсель добром, куда, чай, знаешь!
Поклонилась свет-Феврония боярам:
– Будь что будет! Обещалась я недаром:
Что попросите – останетесь довольны.
Слово данное нарушить я не вольна.
Но и вы воздайте мне такой же мерой:
Дайте слово мне боярское, что верой-
Правдой вы со мной отпустите, кого я
Попрошу у вас – вот всё моё условье!
Рады, рады злыдни скорому решенью!
Знать не зная, что к чему, рекут реченье:
– Уж конечно, всяк из нас тебе клянётся:
Забирай с собой того, кто приглянётся!
Хоть слугу, хоть горожанина какого –
Беспрепятственно бери с собой любого!
Назови – беспрекословно всё получишь!
А Февронья:
– Есть ли кто супруга лучше?
Никого я не прошу себе иного,
А прошу Петра – исполните же слово!
Почесали свои головы бояре…
Враг людской в ту пору, был, видать, в ударе –
Помутил-позамутил их светлый разум,
Подсказал подсказку каждому – всем сразу:
«Де, без князя граду Мурому не быти,
Ведь под княжьей властью ходит каждый житель,
Коль Петра не будет в Муроме – другого
Князя надо, – а хорошего такого,
Как де-я, ещё подите поищите,
А уж стану князем, – братцы, не взыщите!»
Каждый думал так, прицеливался к трону,
На башку себе в мечтаньях клал корону,
Окружал себя лавровою листвою...
Все сказали:
– Что ж, бери Петра с собою,
Коль он сам, конечно, против-то не будет,
То бери, – во граде знати не убудет!
Каждый мнил себя великим самодержцем
Наравне с самим Ильёю – громовержцем…
И накликали же дурни в Муром громы!
Мнили сделать лучше – вышло по-другому:
Князя предали, в любови усомнились,
Растравили бесов, не угомонились!
Мнили – задали жене Петра задачу!
А на деле вышло всё же всё иначе:
Не был Пётр привержен к княжеству земному,
Будто к временному царствию блажному.
Был князь Пётр привязан к высшему блаженству:
К Божьим заповедям, к Слову-совершенству.
Жил по ним и соблюдал их, притесняясь,
На заветы вечной Библии равняясь.
Жил по слову богогласного Матфея,
Не стремился быть Евангелья умнее.
А Матфей, Евангелист, сказал понятно:
«Если муж свою жену прогнал обратно,
Из-за ложного навета, без причины,
И не мыслившую об ином мужчине, –
Сам женился на другой, – сие злодейство:
Смертный грех, дорога в ад, прелюбодейство!»
Князь блаженный Пётр не продал бесам душу,
Ради власти – доброй чести не нарушил,
По Евангелию сделал: Слово Божье
Осветит, покажет путь по бездорожью;
А без заповедей Божьих и в дороге
Проторённой – поломаешь руки-ноги!
…Злочестивые бояре постарались:
Наготове уж ладьи в волнах качались,
На реке Оке, на волнах синеоких,
На просторах окских, вольных да широких.
Пётр с Февронией с горы к ладьям спустились,
И в далёкий неизвестный путь пустились.
А на вёслах были люди-муромчане:
Пред боярами за лодки отвечали,
Да чете должны прислуживать особо:
Хоть и бывший князь, а всё-таки особа!
…Вот вдоль отмели плывут, вдоль лукоморья.
Хорошо на окском медленном прсторе!
А с Февронией в ладье был бравый парень,
Рулевым смотрел вперёд, всей лодкой правил,
И жена его прислуживала тут же:
Собирала всем гребцам нехитрый ужин.
Вот лукавый бес подкрался к рулевому,
Нашептал на ушко, как свернуть к дурному;
Рулевой взглянул на ладную Февронью:
Как-то косу расплетёт, власы уронит,
Как-то ручкой обоймёт, глаза прикроет…
Только стал мечтать – Феврония глаголет:
– Зачерпни воды благословлённой
С этой стороны ладьи смолёной!
Рулевой достал берёзовую чарку,
Зачерпнул воды.
– Испей её сначала!
Выпил рулевой, не удивляясь –
Что не сделаешь, от скуки забавляясь!
А Феврония речёт:
– Теперь смотри же:
Зачерпни воды с другого бока, ближе!
Зачерпнул и тут воды молодчик в чарку.
Вновь Феврония речёт:
– Испей сначала!
Выпил он. Тогда Феврония спросила:
– Одинакова ли сладость в них и сила?
Или та вода намного слаще этой?
Иль в тех волнах больше блеска, больше света?
– Одинаковая, разницы тут нету!
– Твой ответ и будет, молодец, ответом:
Что вода, и сущность женская пред Богом:
Одинакова, хоть волн, гляди, и много!
Ты ж, свою жену вниманием оставив,
О чужой мечтаешь… Кто тебя заставил?
Понял молодец, что чудная княгиня
Прозорлива: мысли видит, что картины.
Убоялся, не посмел и думать впредь он
Ни о том, ни о другом и ни о третьем.
… Плыли лодки, обгоняя свежий ветер.
Вот сгустился над Окою летний вечер.
Притулились лодки быстрые ко брегу,
Стали путники готовиться к ночлегу.
Загрустил князь Пётр, задумался на бреге:
«Что же будет, коль княженьем пренебрег я?
Отказался от служения, от града…
По делам людским – от Господа награда.
Неужели поступил я своевольно?
Неустройств и так у города довольно…»
А предивная Феврония сказала,
Будто тотчас княжьи мысли прочитала:
– Не скорби, о милый князь, не сокрушайся!
А на Божье милосердье полагайся:
Бог единый всем творец, всему хозяин,
Не оставит в униженье нас: всё знает!
…Между тем уже варили слуги ужин,
А для ужина костёр горячий нужен.
Повар княжий обрубил вокруг поляны
Деревца младые – те, что тоньше станом.
Вот котлы висят на малых двух берёзках,
А из ранок у берёзок льются слёзки…
И когда недолгий ужин завершился,
Погулять вокруг Феврония решила,
И по берегу пошла, и увидала
Деревца-обрубки: было их немало…
И погладила их дланями святыми,
И словами предрекала золотыми:
«Пусть к утру стоят деревьями большими,
Пусть листва играет с солнцем на вершинах!»
Так и было: все, проснувшись, увидали,
Что из слабеньких обрубков вырастали
За одну-то ночь шумящие деревья,
В пышных листьях, будто птицы в оперенье!
Чудным утром роща новая шумела!
Так предивная Феврония умела.
Так Всевышний награждал её за святость –
Даром тем, что выше власти, выше злата…
…Вот поутру грузят слуги все пожитки
На ладьи, чтоб вновь в далёкий путь решиться,
Рухлядь складывают в лодки, а со брега
Убирают всё, что было для ночлега.
В суете, в заботах даже не видали,
Как от Мурома вельможи прискакали,
Прискакали, сразу пали князю в ноги:
– Повелитель князь, прерви свои дороги!
Возвращайся в бедный Муром, миром просим,
Все претензии свои к тебе – отбросим!
От бояр от всех, от всех несчастных граждан
Припадаем, просим: смилуйся над каждым!
Не оставь нас в нашем дерзостном сиротстве,
Возвратись на отчий трон, правь в превосходстве!
Ибо многие вельможи уж погибли,
Ибо город обрекли они на гибель.
Каждый властвовать хотел, сидеть на троне…
Стали драться: кто напал, кто в обороне,
А друг дружку в одночасье перебили,
Своих жён да малых деток погубили!
Пропадёт, как эти семьи, целый город!
И, оставшиеся жить, все просят хором,
И вельможи, и народ: великий княже!
Возвращайся к граду Мурому сейчас же!
Не хотели прогневить и не желали!
Неразумно вас с княгиней раздражали,
Обижали тем, что славную Февронью
Не старались прославлять на княжьем троне,
Потакали неразумным жёнам нашим,
И теперь прощенья просим, добрый княже!
И теперь все наши жёны, наши дети,
Слуги наши просят: князь, как Солнце в свете,
Князь от Бога, князь единственный, любимый,
Ко своим рабам не будь неумолимым!
Вас с Февронией мы любим, умоляем:
Видеть вас на троне Муромском желаем!
И хотим, и любим, молим: не оставьте!
Возвращайтесь в Муром-отчество и правьте!
И тогда князь Пётр с Февронией, супруги,
Возвратились в город Муром. По округе
Разливались ликование и радость:
Князь с княгиньюшкой вернулись – вот награда!
И действительно, награда: князь Пётр правит,
Без внимания ни дома не оставит,
Как державствующий, праведный правитель,
Окормляет, знает каждую обитель
И добро творит для всех неисчислимо.
Все Божественные заповеди чтимы,
Наставления Господни Муром-город
Безупречно выполняет, без укоров,
А князь Пётр с Февроньей молятся о каждом
Человеке, кто встречался хоть однажды.
Горожане, кто под их великой властью,
Словно детушки, согреты доброй лаской.
Как отец и мать, живут чадолюбиво
Пётр с Февронией – и всем при них счастливо!
Так супруги правят – каждому на счастье.
Принимают в каждом равное участье,
Одаряют всех любовью, светом греют,
И советами, и милостью своею.
И не баловались гордостью супруги:
Не прослыли гордецами по округе,
Не желали ни наживы, ни богатства –
Часто бренным люди любят похваляться!
А князь Пётр с княгиней праведной своею
Божьей силой, Божьей славой богатели!
Были истинными пастырями граду,
Не наёмниками: притча есть про стадо.
В этой притче христианской говорится:
Пастырь добрый за овец готов делиться
Даже жизнью, чтобы звери не сгубили
Тех овец, что, подопечны, рядом были.
А наёмник, порученье выполняя –
Не свои ведь овцы! – плату взять желает,
Но пред малою опасностью пасует,
Покидает стадо, жизнью не рискует!
Так князь Пётр с княгиней градом управляли,
Как заветы Божьи править поучали:
Возлюбив всех паче праведность и кротость,
А не яростную властную свободность.
Справедливы были: странников приемля,
Прославляли по Руси родную землю.
Насыщая обездоленных, голодных,
Поступали так, как Господу угодно.
Отдавая беднякам свои одежды,
Укрепляли в людях веру и надежду.
А в напастях помогавшие собратьям,
Верой-правдою служили Божьей правде.
Продолжение по ссылке:
http://www.stihi.ru/2012/07/08/314
http://www.stihi.ru/2012/07/08/314