Детишки, веселей
смотрите сквозь решётки!
Испуга озерки…
Жасмин припухлых щёк…
У вас в друзьях пока
проворные трещётки –
их белые бока
не выцвели ещё.
Ещё за вас стоят
в сияньи белом люди,
крылами отводя
беды грядущей гнёт,
но вновь набухнет гроздь
кровавых ваших судеб
и дикая печаль
сиренью полыхнёт.
Детишки, веселей!..
Тюремные задатки
забора
не страшны
хранителям жуков,
но бантики стрекоз,
считалочки и прятки
не смогут заслонить
от ваших каблуков
открытое лицо
невнятного скитальца –
так ведается, так,
разнузданно смеясь,
приветствует вождей,
топыря в небо пальцы,
окраин городских
тоскующая грязь.
О, медленная речь
вскипающих наитий
над чуткой глубиной
уснувших матерей:
где детский слышен рой,
уже плетутся нити
от первых петухов
до третьих лагерей.
Как некуда уйти –
как больно жалят осы,
сгустившиеся здесь,
над нежною травой,
где если и пройдут
коротким ливнем слёзы,
так тотчас следом
смех
разносится живой.
И нечем разрубить
невидимые сети –
откуда ни возьмись
комарик не спасёт,
когда к решёткам льнут
и ясно смотрят дети,
а грузная мадам
их ласково пасёт.