Как сладко в тихом шелесте дождя,
обнявшись, засыпать на полуслове.
Сиреневая полночь в изголовье,
и можно уходить, не уходя.
Не тот ли сон в отравленной крови
так нежно растекается по венам,
что можно быть со смертью откровенным
и сделать шаг от смерти до любви.
Неуходящий, драгоценный миг,
в который обретаешь боль и право
осмыслить бриллиантом ту оправу,
что выплелась из гениальных книг.
И молния, длиной в тяжёлый крест,
пронзает сердце, опалив навеки
осознаваньем бога в человеке.
И значим каждый звук и каждый жест.