и тут она говорит: забери ключи.
и хватит тут корчить рожи
и помолчи.
я тоже ведь человек.
я тоже.
а ты же такой отчаянно непогожий
и только внутри кричишь.
я сердце верну попозже.
и очень прошу тебя может можно,
уже не крапать стишки
обо мне?
да нет - говорю - они лезут сами в мою башку.
я их придержать хотел бы, да не могу.
но всё же пообещаю не ставить инициалов
твоих, чтобы ты себя сразу не узнавала
в начале стишка,
чтоб ты не подумала будто моя рука
по прежнему обнимает тебя словами.
те двое из этих долгих словесных драм
уж слишком апокрифичны, чтоб оказаться нами.
и слишком на нас похожи, чтобы не сниться нам.
короче ты можешь сейчас досчитать до ста
и больше тебе - ни строчки, словесной спайки.
и, кстати, ключи и сердце себе оставь.
им, собственно, не дождаться другой хозяйки.
окей - говорит - и не думай, что сгоряча,
что не оценила этих твоих творений.
окей - говорю - будь счастливой и не болей там.
а сам задыхаюсь,
сдерживаюсь,
жалею,
что всё-таки не могу о тебе молчать.