Только гулкая пустота.
Эхо мыслей гуляет под сводами.
Говорят, будто тело - храм,
для души растерявшей гордость.
И горит не лампадкой она,
как положено в храме огню,
а пожаром гудит. Керосином
сверху мысли крамолу лью.
Выжигая себя дотла,
на алтарь расплескала боль.
Бог-мужчина пусть пьёт до дна
мою жертвенную любовь.