На прикладе моем нет ни вмятины,
Ни засечки какой, ни царапины.
Я не ставлю убитым отметины,
Чтоб другие меня не отметили.
Чтоб молва не катилась по роте:
Ах, какой же, мол, парень геройский!
Чтоб медаль, не дай Бог, мне не выдали
Как приданное девке на выданье.
И чтоб счёта за мною не значилось,
Сколь убито, а сколько поранилось…
Нет сюжета для длинной здесь повести,
Нету чести, морали и совести.
И хорошего мало в том долге,
Что с присягою взял я на Волге.
Ведь не к нам, прорывая границы,
Шли с угрозой чужые мне лица.
И не матери слезы проклятия
Нас призвали крушить неприятеля.
Это я к ним пришел с автоматом,
За спиною небритых комбатов.
Это я на стальном бэтээре,
Не стучась, заходил во все двери.
На холмы закавказских нагорий,
Что принёс кроме чёрного горя я?
Что искал я на местности дикой,
Человеком почти необжитой?
Разве землю далёкой Осетии
Мне пахать, боронить и засеивать?
Разве строили Грозный с Маздоком,
Чтобы после прийти с пулемётом?
И огнём полковой артиллерии
Перемалывать сёла Ичкерии…
И выходит, что все мои выстрелы
Не за правду звучат, не за истину,
И без должных на то полномочий
Я стреляю в других, между прочим.
Но не может не быть справедливости!
Хоть пришли мы сюда не за милостью,
И с оружием на изготовку,
Но не я первый поднял винтовку!
Пусть меня привезли в эшелоне,
Но ведь я – не захватчик колоний!
Я солдат и солдатское дело
Исполняю я так, как умею.
Ведь не я, под покровом тумана,
Брал в заложники спящие станы,
И не я по больницам и школам
Ставил женщин в оконных проёмах,
Чтоб за спинами их и за лицами
От огня и осколков укрыться!
То не я из засады, рутинно,
По колоннам, в солдатские спины –
Я пришёл сюда честно и прямо,
Исполнять боевую присягу!
Я не нанятый был за границею,
Исполнять роль лихого убийцы,
И голов я у пленных не резал,
И о крови о их я не грезил.
Я не вестник безудержной смерти,
Потому на винтовку мою
Я не ставлю зарубок-отметин,
Переживши кого-то в бою…