НИКОЛАЙ КАЛЕНТЬЕВ
х х х
Разложу свой костёр я, усталый,
В шалаше заночую один.
Сарафан приподнял ветер шалый
У кудрявых красавиц-рябин.
Им не скрыть больше смуглые ноги.
В сердце летняя радость живёт.
По туманной разбитой дороге
Беспощадная осень грядёт.
Синей дымкой подёрнулись дали.
В поле убранном чистый уют.
Гуси трубно «зарю» прокричали.
И, зевнув, волки с лёжки встают.
А уже, под сторонкой лесистой,
Брызги красного света соря,
Пролетает в своей колеснице
Меднолицей царицей – заря.
х х х
Опустели долы.
Закатилось солнце.
Ива медь с подола
Сыпет мне в оконце.
Догорают зори
Осени печальной.
Ветер листья сорит
Красоты прощальной.
«Как бы мне рябине…», -
Слышатся запевушки.
В вечер тёмно-синий
Распевают девушки.
В речке и озёрах
Посинели воды.
Осень на просторах
Водит хороводы.
Завертит, закружит
Снеговая пляска.
И придёт из стужи
Зимняя к нам сказка.
х х х
В ночь ту возле клёна
Снегом в такт хрустя –
Я тогда влюблённый
Целовал тебя…
Там, где целовались,
Где стояла ты,
От тебя остались
Лишь одни следы…
Твои следы уплыли
С растаявшей весной.
А клён стоит весёлый,
Качает головой…
х х х
Постой, не уходи…
Поверь – беда пройдёт.
Ведь у тебя в груди
Давно растаял лёд.
Давно я не бывал
У милого крыльца.
Давно я не видал
Смущённого лица.
Меня ты не брани,
За полупьяный бред…
О, молодость, храни
В устах от песен след!
х х х
Поют апрелем провода
Свистят разбуженные ветры.
Журчит весенняя вода
Рассвечивая струи в спектры.
И песней манят глухари
Весны кочуещего фронта,
Под блики тлеющей зари
На бледной ленте горизонта.
Она идёт. Она гудит.
В зелёных кронах сосен бора.
А капля жемчугом горит
И упадёт на землю скоро.
И прямо сердце угодит
Ростку зелёному, со звоном.
Идёт весна… Весна гудит.
И нету мне покоя дома.
х х х
Куполами высятся
По лугам стога.
Как телёнок тычется
Месяц в облака.
Речка звонкоструйная
Средь хлебов бежит.
Как соната лунная
Всё вокруг звучит.
Я стою и слушаю
Как среди ветвей
Выливает душу всю
Шалый соловей.
х х х
Трактор в поле землю пашет,
Словно конь в узде храпит.
Гривой дыма длинной машет
Гусеницами звенит.
Режет плугом день вчерашний
Всё вокруг гремит, дрожит.
А за ним по чёрной пашне
Жеребёнком тень бежит.
х х х
Ветер тенью застрял в перелесках,
Распластался волчонком в снегу.
Паутина серебряным блеском
На лосином повисла рогу.
Ветерок – отголосок метели,
Тронул перья пугливой совы.
Держат в лапках зелёные ели
Отвалившийся пласт синевы.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Недалеко до песни лета…
И ветер вешний принесёт
Потоки голубого света
На взбунтовавший небосвод.
Заходят тучи грозовые
И стрелы выпустят дождей.
Напьются злаки полевые
В ладошках сложенных полей.
И в нос ударит запах пряный
От пашни свежей в синий май.
И испечёт восход багряный
Огромный солнца каравай.
ПО ОВРАГАМ РУЧЬИ-СОЛОВЬИ
Синеглазый апрельский день
Солнце греет не так уж скупо –
И луны чуть заметная тень
Тихо звонит в небесный купол
По оврагам ручьи-соловьи –
Свистотрельчатые виртуозы,
Пробивают дороги свои –
Не страшны им большие морозы
И леса оживают с весной.
На полях покой и прохлада.
Дуб с чём-то тоскует с сосной:
Что-то надо ему, что-то надо…
И зелёные веки хвои
Подмигнули ему сквозь слёзы.
Улыбаются в косы свои
Белотелые княжны-берёзы…
За селом зачернели дороги –
В стороне вьётся санный след –
Режет в кровь лошадиные ноги
Затвердевший, как камень, снег…
Ветер свежий несётся с приветом,
Начинает уж солнце вставать.
Выхожу с заревым рассветом
Блики солнца в снегу собирать…
С добрым утром, сторонка родная,
С добрым звонким весенним днём!
Мне мила твоя свежесть лесная.
Лёд звенит дорогим хрусталём.
А заря, как корова, лениво
Лижет небо своим языком,
Поливает леса и равнины,
Будто розовым пень-молоком.
х х х
Пряма моя дорога
Один в ней есть резон,
Как о хребет порога
Шагов заклинить звон.
И с мятной тишиною,
И с водопадом слов
Под крышею родною
Смотреть сеансы снов.
Проснусь я сам с рассветом
В малиновый пожар –
Оранжевым приветом
На небе солнца шар.
Пряма моя дорога,
Как русский чудо-меч.
Я спать в стотравье стога
Зароюсь весь до плеч.
А надо так немного –
Звенеть, чтоб не отвык!
ВРЕМЕНА ГОДА
х х х
Трепещут звезды, словно рыба
Попавши небу в невода.
Клыком моржовым снега глыба
Спустила вниз сосульку льда.
Проклюнул месяц клювом тонким
Небес прозрачных сколупу.
И вот уже на иней ломкий
Роняет облако луну.
В снегах покоится равнинных
Зимы прозрачная печаль.
И только в сполохах рябинных
Грачи по-вешнему кричат.
ВЕСЕННЕЕ
Над деревней нынче нашей
Солцепляс лучей…
Снег – рассыпчатая каша
В берегах плетней.
От мороза рощи стонут
Под наркозом сна…
Но уже на южных склонах
Водит круг весна.
Разбежались длинно тени,
По лыжне звеня…
Греют яблони колени
До исхода дня…
х х х
Марта голубого
Радость и покой.
Гладит дуб осину
Ласковой рукой.
Круг друзьями тесен…
На ладонь зимы
Разноцветье песен
Высыпаем мы.
Отзвенела вьюга –
Убежал февраль.
Женщинам-подругам
Ничего не жаль!
В день Восьмого марта,
Словно из ларца,
Достаём и дарим
Вам свои сердца!
ПОДРУГЕ
Херача. Подруга, Дорогая.
Таинство несбывшехся ночей.
Ваше имя светлое читаю
В глубине мадонновских очей.
И бегут упруго и звеняще
Локоны по мрамору плечей.
О любви мечтала настоящей,
А теперь становишься ничьей.
Только ты, вздыхая равнодушно,
(заросла быльём тропа невест),
Столько лет несёшь одна послушно
В гору жизни свой семейный крест.
Только есть от радости ушедшей,
Где-то в уголке своей души,
От любви хранишь своей сгоревшей
Сломанного чувства чертежи.
А потом, когда растают снеги
И сбегут рыданием зимы –
Выбросится прошлое в побеги –
Задохнёмся молодостью мы.
Вот уж март крылом весны касаясь,
Взбунтовал весельем небеса.
И, звеня серебряно, качаясь
Распустила ива волоса.
Колеи, тропинки, закоулки
Заливает талая вода.
И блистают мокрые сосульки,
Словно византийская слюда.
Потемнела снежная равнина.
Ветер песню вешнюю поёт.
Ночь луну на Волгу уронила –
Та упала, белая, на лёд
Поздравляем и, конечно, верим,
Что живут на свете чудеса.
В праздник ваш, в распахнутые двери,
Пусть летят родные голоса.
х х х
Поют апрелем провода,
Свистят разруженные ветры.
Журчит весенняя вода
Рассвечивая струи в спектры.
И песней манят глухари
Весны кочующего фронта,
Под блики тлеющей зари
На бледной ленте горизонта.
Она идёт, она гудит.
В зелёных кронах сосен бора.
А капля жемчугом горит
И упадёт на землю скоро.
И прямо в сердце угодит
Ростку зелёному, со звоном.
Идёт весна… Весна гудит.
И нету мне покоя дома.
х х х
В целом мире колдует весна.
Оживление свежего ветра.
И размытые в грязь километры
У дороги сползли с полотна.
Звонкогорлые выси небес!
По ночам свист бушующих крыльев.
И из сердца уж радость не вырвать;
Тянет волком в берёзовый лес.
Вся дорога ручьями изрыта…
И охота с ладони земли,
Из лесной моховой колеи
Влаги снежной напиться досыта.
Даже ворон сегодня добрей.
Ветер истину жизни глаголет.
Грач надтрестнутым клювом расколет
Скорлупу неживую полей.
И земли оголённая грудь
Пьёт весеннюю влагу до дури.
И туманною дымкою курит
Утром раним расхлябанный путь.
Разрывается взрывом зелёным
Почки зрелой тугой аромат.
Солнце рыжее, словно солдат,
По просторам шагает весёлым.
БЕРЕЗОЛ
Сбежал я от людского шумного стана
И лес исхлестал меня ветками розг.
А там, вдали, за шапкой кургана,
Плыло солнце – окровавленный мозг.
Тьма под елью лакала прохладу
Тишины, всколохнувшая рай.
А лосиха лосёнку рождённому рада,
Что пришёл длинноногий в их край.
Паутины седин серебрит узорочье;
Крутит крылья павшей осы.
Повисает на ели сплетня сорочья
Позументом увядшей красы.
Глухарина песня звучит в отдаленьи;
Бьётся белки пытливый глаз.
Как подрубленный пал на колени
Луч казнённый и тут же угас.
Я иду в травяной власянице:
Сыто чавкают мои сапоги.
Каждой кочке хочу поклониться –
До того мне они дороги!
Сумасшедшая радость деревьев!
Хохот ветра и плач берёз…
Роща, в зелени клейких перьев,
Тычет курицей в пашню нос.
Лезет тарктор с чугунным лбищем,
Рвёт зубами плугов пласты,
Чтоб потом самой древней пищей
Человечьи наполнить рты.
Плавит глина медь на пригорке
И спускает студиться в овраг.
И весенний у ели в иголках
Трепетался запутавшись флаг.
х х х
Загорелась заря огнелико –
Чернобровая ночь отступила.
У плетней обвитых повиликой
Солнце яркое луч обронило.
Всё прозрачней, невидимей тени.
Ветер влажный играет листами.
Половицы, как клавишы в сенях,
Клавесином поют под ногами.
Вышел дед покурить на крылечко,
Засмотрелся на синее небо…
Дым из труб поднимается свечкой;
Панет только что вынутым хлебом.
Душу греют хорошие вести,
Сердце радуют песенным словом.
Наша яблоня, словно невеста
Перед домом стоит жениховым.
СЕНОКОС
Брызжет море зелёного света
И бушует прибоем листвы.
Машет лентой муаровой лентой
И нисходит дождём с высоты.
Повзрослели овсы, пожелтели,
Опереньем качаясь в пыли;
Словно стрелы, звеня, прилетели
И вонзились в ладони земли.
Смотрят омуты грустью колдуньей…
На раздолие поймы, у рек,
Вышел утром с косой-говоруньей
Снять чупрын у лугов человек.
Синь простора сшибая к колену:
По-крестьянски широкий размах! –
Бросит стогом пахучего сена,
Словно шапку оземь Мономах.
ИЮНЬ
Травостой, медвяной травостой.
Никнут травы июньские в зной.
Сильно пахнут кусты и цветы,
Видно, дождик грозит с высоты.
Не нужны нам симфонии гроз! –
Подоспел на лугу сенокос.
Косу дедушка утром пробил:
«Лишь бы бог работнуть подсобил!»
Ещё солнце из недра земли
Не восходит, а мы уж пошли…
В три косы мы за взмахами взмах –
Просолим ткани наших рубах!
Ширь покоса лежит за косцом.
Будет в зиму хозяин с сенцом.
х х х
Ветер папоротник качает
И деревья голосят.
Прячет в дебрях иван-чая
Лис довечивых лисят.
Ярко молния сверкнула
И ударила кнутом.
А лисица в мох уткнулась
С похудешим животом.
Третий день страдает хворью…
Ничего не ест, не пьёт.
Старый лис детишек кормит,
Стережёт и бережёт.
А она глядит тоскливо.
И из тёмных глаз лисы
Вытекает сиротливо
Капля светлая слезы.
х х х
Жёлтая осень, чеканная…
Воздух прозрачен и чист,
Словно струна серебряная
Нить паутины звенит.
Солнце уставшее, красное
Моет лучами лицо.
Выйдет луна, дева ясная,
На голубое крыльцо.
В дуплах унули зверёныши.
Спит камышёвый затон.
Света зари чуть на донышке,
Скоро дотлеет и он.
Клёны листами-лапищами
Машут багряно: «Гуляй!»
Осинки, крестьянками нищими,
Тянут в берёзовый край.
В синие очи озёрные
Влился застывший туман.
Выси небес звонкогорлые –
Трассы неведомых стран.
Да с одичалыми песнями
Ветер присел у окна.
Бродит всю ночь мелколесьями
В поисках лета луна.
МОЯ ЗЕМЛЯ
А.Тимошину
Я в хляби ноги погрузил –
Иду простором.
Луч солнца насмерть ночь сразил
За косогором.
Она скатилася в овраг
И стала тенью.
Трепещет ветра жёлтый флаг
Равнин осенних.
Зажат мой край в кольцо дорог,
В бетон и камень.
А где мой детства островок,
Что сердце ранит?
Звенят трудяги-провода
Над спелым хлебом.
Звучит симфония труда
И рвётся в небо.
Нерукотворная река
Парного детства,
В Суры впадает рукава,
Там, за Порецким.
И чешет ветер гребешки
У разнотравья.
Идут сельчане-земляки
Работы править.
х х х
Лес – ожерелье на шее полей.
Плачется, плачется клич журавлей, -
Дальше и дальше уносится клин.
Падают листья с продрогших осин.
Осень устало сидит на пеньке,
Держит калину в озябшей руке.
х х х
Синие рассветы.
За туманом – дали.
Дни красавца-лета
Резво пробежали.
Листья пожелтели.
Сиротеют нивы.
Перстнями слетели
С пальцев веток сливы.
Осень задышала –
Захлебнулась синью:
Жёлтый полушалок
Над моей Россией.
ОСЕННЕЕ
Над зарёю зыбкой
Белая луна,
Светится улыбкой
Голубого сна.
У дороги ивы
Слёзы льют листвой.
Голо. Сиротливы
Колеи с водой.
Осень-октябрина
Рыжим мчит конём.
Под окном рябина
Полыхнёт огнём.
Сгусток ночи в поле
Лезет в купыри.
Греет руки тополь
У костра зари.
ЭЛЕГИЯ
Клён приник в саду к ограде.
И находит иногда –
Грустно видишь в листопаде
Невозвратные года…
Отгорело, отлюбилось.
И не верится теперь,
Чтобы запросто открылась
К недозволенному дверь.
Всё дождями жизни смыто,
Ветер тропы разметал.
Я с разбитого корыта
Вновь дорогу начинал.
Но в глазах, тоскою полных –
Я украдкой подглядел –
От давно сгоревших молний
Дивный отблеск уцелел.
х х х
Бредёт уж осень за курганом.
Остыла светлая вода.
Над лугом жёлтым утром рано
Туман забросил невода.
Кудрявой иве лето снится,
Глядит она из-под руки:
Согнулся клён – взахлёб напиться! –
В туманный занавес реки.
А струи быстрые несутся
И гнут склонённые кусты:
Потом, под дрожь, соприкоснутся
Их полувлажные листы.
И что-то ласковое в душу
Ростком пробьётся неспроста.
И долго ветер не рассушит
Так крепко слитые уста…
ПОЛОНЕЗ ОСЕНИ
Долго скачет просторами ветер,
Седину ковылей теребя,
Чтоб у лета на росстынях встретить
Золотой эшалон сентября.
Вот он: милый, желанный и близкий!
С серебром паутин в волосах;
Ему машет платком трактористка,
С синевой необъятной в глазах.
И целуются сумерки с дрёмой.
Отразился на водах закат.
А стогов богатырские шлемы,
Словно память погибших солдат.
Заблестели хрустальные росы.
Пламенеет рябиновый куст.
А берёзкам в зелёные косы
Заплела осень жёлтую грусть.
х х х
Мы с тобой не далеко, не близко:
Кажется, лишь руку протяни…
Облака летят над нами низко.
Пыль взбивают с прожитого дни.
Сумерки души, как дно колодца:
Что там в темноте? – не разберёшь…
Запоздало счастье улыбнётся,
Смехом огласит немую тишь.
В золотых шатрах лесного ханства,
Осень затуманила глаза.
Всколыхнув волной экран пространства,
Падает звенящая слеза.
И над всем хохочет сизый месяц.
И уносит ветер голоса.
И колышет гривы мелколесья
Сентябрём калёная листва.
ПРЕДЗИМЬЕ
Уж опустился сумрак хладнокровный
И на одно лицо все октябри…
Шагает осень шатлая коровой
В кровавый стан кочующей зари.
Творит погода «химию» извечно
И золотом листвы осыпан путь.
И бьёт луча алмазный наконечник
В земли уже бездыханную грудь.
А озимые буйно хорошеют –
Палитры изумрудные мазки.
Когда-то из зелёных тонких шеек
Проклюнутся птенцами колоски?
Синеющая мгла заворожила.
Но шлёт зима снежинками послов:
Не зря свои пожитки разложила
Природа у рябиновых костров.
Не зря омыл дождём последним тело
Корявый дуб на смену бытия…
Зима уже незримая летела
Над рыжею щетиною жнивья.
х х х
Белая пароша –
Осени излёт!
Бьёт копытом лошадь
В неокрепший лёд.
За селом просторы –
Окоём полей…
Слышу разговоры
Мудрых тополей.
А в саду рябины
В шапке белой куст.
Песней журавлиной
Льёт сорокоуст.
О прошедшем лете,
О весёлых днях…
В белом едет свете
Зимушка в санях.
Едет, напевает,
А меж белых кос,
За спиной вздыхает
Дедушка – Мороз.
ЁЛОЧКА
Звёзды ели в чёлку
Бисером упали,
Необыкновенным
Светом заиграли.
В руковах зелёных
Скрыты ветки-руки.
Колкие иголки
Ловят ночи звуки.
Утром выйдет зорька,
Полыхнёт пожаром
И нарядит ёлку
Солнценосным даром.
х х х
Сыпит белая пудра зимы.
Тень луны по сугробам плывёт
В светлопенный простор целины,
Где метель рукавами трясёт.
Как кусочки остывшей зари,
Что неясно в кустах горят,
Яркобокие свет-снегири
Над землёй заснежённой сидят.
Лось скосил повлажневший глаз,
Пнул рожком заснежённый стог –
Он и снег видит в первый раз,
На хрустящих ремнях дорог.
В синий мёд загустела вода.
Белый воск залепил соты трав.
Будто струны звенят провода –
Веселят хоровод дубрав.
х х х
Ветер хватает за полы,
Скачет по крыше себе!
Словно чертёнок весёлый
На дымовой трубе.
Звёздный осколок пунктиром
В мёртвом пространстве летит.
Месяц поблёкший над миром
Бледною тенью висит.
Утром, вместо привета –
Лучей золотистый бег.
Синими иглами света
Татуирован снег.
х х х
Что вы, грустные, берёзы –
Сникли у двора?
Стали жалить вас морозы,
Колкие с утра?
Вот уже зари багрянец
Иней расцветил.
Снится вам весенний танец,
Свист утиных крыл.
В Белом озере, у Яра,
Вечная тоска…
Чья рука тут набросала
Белого песка?
Закрутились в снегопляске
Небо и пурга.
Спят в кольце широких прясел
Рыжие стога.
х х х
Кругом овраги, чащи и болота.
И с красной глиной в сердце косогор.
Трясёт коры звенящей позолотой
На бель внизу купец – сосновый бор.
И ели в блеске снежного убранства
Полны любви зелёного огня…
И слышится сквозь шорохи пространства:
«Взгляни, прохожий, ясно на меня…»
Надели горностаевые шапки
Бояре-пни, бросая косо тень.
И барабанит писарь-заяц лапкой,
Провозглашая зимний миру день.
х х х
Ветер промчался –
Берёзу согнул.
Снежные кони
Гуляют в лугу…
Выткались стёкла
Букетами роз.
Выглянул месяц,
Крепчает мороз.
х х х
Белые мухи.
Белые мухи –
Чудо-снежинки:
Пахучи и сухи.
Конницей белой
Метелица мчит.
Листик единственный
Нервом дрожит.
Вот и дождалась
Зимы деревенька –
Новую шубу,
Старуха, одень-ка!
Кротки осинки
Стоят, как монашки.
Клён перед ними
В багряной рубашке.
Лик проявился
На теле листа –
С мудрой улыбкой
Исуса Христа.
Слышится звонистый
Чудный молебен, -
Он так волнует,
Забыт нами, древен.
Кроет пороша
Поля и леса –
Это привет шлют
Земле небеса.
х х х
Ах, мои леса и перелески!
Ясный свет проказницы-луны.
Тенькают сосульки, как подвески.
И тугих сугробов белых – сны.
Тихие поля заголубели
На листе печатном января.
С хрустом мимо сани пролетели –
Может, в них красавица моя?
Может, улыбнулась шаловливо,
Отвернулась, вовсе позабыв.
Пролетели кони ветра мимо,
До небес касаясь буйством грив.
Может, это вовсе и не сани,
А скользнул за горы зимний день…
И луна, блистая над лесами,
От всего отбрасывает тень.
х х х
Ах, зима, зима, зима! –
До чего ты в чувствах жестока:
Видишь – мёрзнет у окна
Обнажённая берёзка.
А кругом снега в полях.
Потонуло небо в сини.
Загрустила у плетня
Синеокая Россия.
Вспоминают лета были.
Звон ручья в саду.
Чьи-то губы молодые
В липовом меду.
х х х
В этот вечер сизого тумана
Заискрились лунные поля.
А зима из щедрого кармана
Серебро струит на тополя.
Утром ранним, незамёрзшим краем,
Одевая в золото восток,
Солнце золотистым караваем
На небесный выскочит шесток!
х х х
Голубые силуэты изб на снегу
И надломленный кашель берёз.
Середина зимы воткнута в стог
Безобразным видением ночи.
Синюю ногу чешет февраль –
Летит шелуха из сини.
А где-то обрезался крик
И болью рассыпался в снегах.
ВЕЧЕР
Темнеет. Вечер, В синей дымке лес.
И льётся свет таинственной тревогой.
И месяц позолоченный с небес
Висит подковой счастья над дорогой.
Рассыплется весь звёздный перецвет,
Как зёрна на небесный синий ситец,
Чтоб утром зябким их склевал рассвет
Прожорливой оранжевой жар-птицей.
ЗИМА
Расстелившись пушистой постелью
Липнет снег на бока целине.
Убаюканы мамкой-метелью
Спят леса в гоубой тишине.
Скрыты кочки седого болота
Под пургой, отсвистевшей куплет.
Но блеснёт дорогой позолотой
Лист дубовый в кармане-дупле.
И глядит сумрак волчьей тоскою
На улыбку увядшую дня.
И колчий мороз беспокоит
Голоногих берёз у плетня.
И качается месяц не зная,
Что запущен железный сосед.
И летит самолёт оставляя
В небесах керосиновый след.
х х х
Пришла пора забав весёлых
На тройках, в лыжных ли бегах!
Под свист пурги не дремлют сёла
В уютных голубых снегах.
И только дворнику не мило,
Он обоснованно ворчит:
«Эх, сколько нынче навалило
И всё летит, летит, летит…»
Чернеют птицы на угоре.
Скрипят простуженно снега.
И Дед Мороз седой, в дозоре
Зимы качат берега.
Она раскинулась, как море.
И бьёт сугробами прибой.
На целомудренном просторе
Снежинок кружит белый рой.
Колдуньей старой и мохнатой
Лесная чаща ворожит…
И на еловой тонкой лапе
Снежинка хрупкая дрожит.
х х х
Снег летит, как пух лебяжий…
Потемнел небеса.
Снег вуалью белой ляжет
На поля и на леса.
А на утро тихо стало,
Заискрился ярко снег.
А вчера пурга кричала,
Будто солнца вовсе нет.
Ей совсем никто не верил,
Потому что знают: в срок,
Через облачные двери
Выйдет солнце за порог.
Сердце бьётся птицей в клетке.
Под ногой снежок скрипит.
Снегирёк на мёрзлой ветке
Красным яблочком висит.
х х х
Ой, зима, зима, зима!
Как хозяйка ты,
Что не зная сна
Белым ткёт холсты.
А вокруг снега
И широк простор.
Гасит свист пурга
О сосновый бор.
Ветер взбить готов
Белый пух перин,
В черноту кустов,
На пожар рябин.
Видишь там, в дали,
Как верблюда горб,
На спине земли
Голубой сугроб.
И во сне плывёт
Тишина лесов.
Дед Мороз трясёт
Серебро с усов.
МОРОЗ
Стукнул клюкой – не поверили,
Что сам Мороз к нам идёт –
Войско всей снежной империи,
С белой метелью ведёт.
Зябко осинам в предверии,
Но вот уж видим мы:
Вьюг авангард кавалерии
Мчится простором зимы.
Снег бирюзово-сиреневый
Полнит оврага карман,
Где позолотой осеннею
Тлеется листьев обман.
Шапками скрыли боярскими
Лысые головы пни.
Ель эполеты гусарские
Иглами шила хвои.
«Эй вы, дубы-первогодки!
Будете в ночь примерять
Рыжую месяц-пилотку,
Жаль, что с небес не достать.
А уж мороз вам доспехи
Выкует и заледенит
Жёлуди он и орехи –
Всё превратит в сталенит.
Уж засултанились трубы;
Кроется в тени от них
Жёлтый язык лисьей шубы,
В скулах сугробах тугих.
Вышел на божьи просторы
Батюшка русский Мороз.
Вспыхнут на стёклах узоры
Белых актиний и роз.
х х х
Шумят снега, как крылья птичьи
Меж сосен и берёз.
Как белизна перин девичьих,
Застывших чьих-то слёз.
По белотропу первоснежья,
Читаем наспех мы,
В просторах чистого безбрежья
Каракули зимы.
В боярских шапках древнерусских
Застыли пни.
Мелькают стрелами этрусков
С морозом дни.
И месяц светел и приветлив,
Льёт свой поток…
И рвёт стволы, тугие ветви
Застывший сок.
В глуши охотничья избушка
Курнёт в трубу дымком –
Кого-то ждущая старушка
Под снеговым платком.
ЗИМНЕЕ
Жёлтая лунь. Крепкий мороз.
Слышатся, слышатся звоны…
Это Россия, страна моих грёз,
Синяя шаль небосклона.
Бела пудра колючих снегов
Сыплет позёмкой за ворот.
Волга застыла в тисках берегов,
Льдом опоясала город.
Песней шмелиной гудят провода,
Звякнут гитарной струною.
Словно метелью слизало года –
Что это стало со мною?
Красным мартеном пылает закат.
Студит морозище злое…
Господи, чем же я, раб, виноват,
Если люблю всё земное?!
РОДИНА
Село родимое, большое:
Дворов, наверное, пятьсот.
Колышет поле золотое
Там, у околичных ворот.
Там журавлей крикливых стая
Танцует на зигзагах ног.
О, Русь моя! Родного края
Переплетение дорог.
Сура с Кирёю слились вместе,
Под трепет листьев ивняка.
Отец прибил к крыльцу, из жести,
На счастье, медного конька.
Рябина выплеснула пламя
На косы жёлтые берёз.
А ель зелёная, как знамя,
Выходит, рея наоткос.
Сбегает лунная дорожка
На наш, притихший в осень, сад…
И сыплет маме на окошко
Сухой окалиной закат…
ПЕСНЯ
У костра, на берегу речной излучины,
Где захлёстывает водомёт,
Косари седого старца слушали,
Как он по-старинному поёт.
Голос деда звонистый и тонок,
В песни такт качалась голова:
Иногда заплачет, как ребёнок,
Иногда закычет, как сова.
И такая в ней берётся сила,
Что сжимает горло вперехват!
Будто бы поёт сама Россия,
С русою косой до самых пят.
Вот уже сгущает ветер тучи
И под песню видишь вдалеке:
Мчат монголы конницей летучей
Каждый с саблей острою в руке.
Русь стонала, кровью обливалась,
Рушилась и возрождалась вновь.
Лишь в глазах от боли тень осталась
Да святая в Родине любовь.
Под тяжёлой ношей небосвода,
Где тучнеют хлебные поля,
Пишет биографию народа
Бороздой проложенной земля.
Русь моя! Теперь не те уж вехи…
Сгнило время палиц и мечей.
Пир чумы и злые человеки
Пляшут в блеске атомных свечей.
Потому и снится часто ночью –
От громов дрожишь, как от войны.
А в траве гуляют свежесочной
Златогривых ветров табуны.
Ох, седа ты, дедовая песня…
Память нашей Родины седа –
Вот над пашней облако надтреснет
И прольётся тёплая вода.
И земля, как матери ладошки,
Напоит нам жита телеса.
Сыплет ветер звоны на дорожку
От луны катящей колеса.
х х х
Утопла синяя луна
Во тьме колодца.
И снова вечером она
Заменит солнце.
Вонзил себя я в окоём
Шагать Россией,
Согреть рябиновым огнём,
Пить воздух синий.
Кругом леса, кругом поля
И дух здоровый.
Идёт к тебе, моя земля,
Хозяин новый!
ДЕТСКОЕ
Серенький зайка под кустиком спал.
Солнечный зайчик неслышно упал.
Тихо и мягко прошёл по спине –
Зайка витает в сиреневом сне.
Снится ему голубая страна:
Там где всё время бывает весна.
Солнечный зайчик пригрел ему бок –
Зайка насилу очухаться смог.
Стукнул обидчика лапой косой –
Брызнул сквозь чащу рассвет золотой.
КОМАР И МУХА
Однажды Муха на стекле
Пред Комаром доклад держала:
«Вот всё бы жалиться тебе,
А я живу век без кинжала.
Ты кровь сосешь… И этим пьян.
А я с цветов пыльцу сбираю».
«Уж если есть такой изъян, -
Пропел Комар, - я не скрываю.
И ты, сестрица, зло творишь,
Хоть и кинжала не имеешь…
Ты раз в году людей казнишь,
А в благодетели всё лезешь…
И если уж сказать честней,
То люди ведь ко мне привыкли.
Гораздо им терпеть больней,
Когда к ним мухи плотно липли…»
Взыграла мушина кишка:
«Люблю куснуть исподтишка!»
ПЕРЕСТРОЕЧНОЕ
Продавщица рыжая смотрит на весы:
«Что же вы, товарищи, свесили носы?
Колбаса копчёная. Есть и сервелат.
Почему ты, дедушка, сервису не рад?»
«По моей ли пенсии эдакая цень? –
Ну, а есть-то хочется, чай, живой – не пень.
Словно жизнь блокадная, - продолжает он. –
Скоро жопу вытереть выдадут талон!
Ни колбас, ни сахара, - он ещё сказал. –
Для житья начальников, видно, воевал…»
«Это кто там плачется? –
Знать, не патриот!
Вам всё жизни хочется –
Вот пошёл народ!
То ругают Сталина,
То всех враз клянут.
Вам бы вместо пряника
Семихвостый кнут!»
«Ах ты, сволочь рыжая, -
Это мне-то – кнут?!
Не тебя ль, бесстыжую,
За трояк… дерут?!
Распустили задницы…
Ведь, на воре – вор!
И никто не справится
Выжечь этот сор!»
БЮРОКРАТ
Мы бюрократа ищем всюду
С единой целью – заломать!
Он портит кровь честному люду,
В печёнку, в душу его мать!
А он сидит милей ребёнка:
В глазах и кротость и любовь.
А про себя: «Кишка в вас тонка –
Ещё попорчу я вам кровь!»
х х х
Как солью снегом пересыпан
Июньский стог в лесной глуши.
Осинам плачущим и липам
Позволь обедню отслужить?
Он, словно малая церквушка,
Лишь купол - шапкой набекрень.
А ель – согбенная старушка,
Кладёт поклоны целый день.
Что просишь ты в тиши лесистой –
Иль крест твой жизненный весом?
Иль ветром-выродком освистан,
За дочь иль сына, честный дом?
Злой ветер плечи сотрясает
И рвёт зелёное бельё.
И даже бог лесов не знает,
Что в сердце старческом её…
х х х
Целовал икону Божьей Матери
И смотрел ей в древние глаза.
И катилась в трещине-фарватере
Самая священная слеза…
Матерь Человеческая, выручи!
Супостатов с тронов изгони!
Над страною тёмной выволочью
Окаянные несутся дни:
Сапогом заморским топчут Родину –
Своего сапожник не стачал.
В самую лихую непогоду
Кормчий наш партийный подкачал.
Всё пропало – как и не являлося.
(Русские страдают без конца…)
Половина партий развязалося –
Сын пошёл, как прежде, на отца.
А они все подло усмехаются
Со своих обтёсанных трибун;
Реки словесами проливаютя…
Мир перевернул один болтун.
Потому и горько сердцу русскому
Видеть как святыни продают…
К краю мы подходим жизни узкому,
Но уже мечи всем раздают…
х х х
Вижу рок над главою России
Сотворил древнеримскую казнь:
Развели руки ей да прибили
Иудеи, решив наказать.
Предал нас с обезглавленной верой
Сатанинский слуга – Михаил:
Обесчестил Россию и первый
За рубеж проживать укатил.
Им, наверно, в семейных альбомах
Так приятно себя узнавать:
Хорошо пиво пить за кордоном
И на нищих и сирых плевать.
Боже праведный, вижу я, вижу
Ад кромешный, чертей с Сатаной! –
Даже месяц на лезвие нижет
Облака над несчастной страной.
А она улыбается кротко
И висит на тяжёлом кресте…
Уподобилось казни животной,
Упивается верой в Христе.
СТАРУХА В ХАТЕ ПОМИРАЛА…
Старуха в хате помирала:
В слезах над ней супруг приник.
«Я все рубахи постирала:
Ходи опрятнее, старик.
Картошку в подполе на семя
К весне собрать не позабудь…
Ох, боже мой, уплыло время –
Скорей бы свечку уж на грудь».
И сухо жаром задышала,
Кивнув легонько на стакан:
«Всю жизнь я пить тебе мешала.
А после смерти – брось, Иван!
Пригубь немного на поминках,
Чтоб свят-обычай соблюсти…
Носи парное лучше в кринках –
Тебе хозяйство, ведь, вести:
Курей корми, смотри, исправно –
Несётся с сытости яйцо.
Да щель забей – рвалась недавно
Свинья соседей под крыльцо…»
Старушка таяла с словами,
Всё тише, тише говоря.
Слилась с седыми волосами,
Ворвавшись в форточку, заря.
Старик забился в детском плаче
Над телом в саване холста.
Скорбел, смотря на них незряче
В лампадном свете лик Христа.
ДРУГУ
Под красной рябиной могила
И водка в стакане на ней…
Отпей, Николашенька, милый,
Мой горький подарок, отпей…
Я знал твои руки в изломах
И юмор твой был мне знаком.
Пять лет уже нет тебя дома –
Стоит сиротою твой дом.
А помню: в посконной рубахе
Ты гордо по пашне шагал,
А конь, по-мужичьи твой ахал,
Хвостом равномерно махал.
Я знаю: раздвинется небо
И выбросит дождик-сыту.
На холмик твой корочку хлеба
Я, словно святыню, кладу.
Оскалится лошадью месяц,
Закусит златую узду –
Он пашню небесную месит
И в борозду впашет звезду.
…Дотлела моя сигарета
У вечной тоски на краю…
Сижу на пороге я лета,
Но вижу я зиму свою.
ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
Нет, не мастер блатных напевов,
А гудел, как набат в беду.
И звенящими струнами нервов
Он кричал: «Люди, к вам я иду!»
Хриплой песней шагал по просторам –
Независимый, чуть остряк.
Под гитарным его перебором
Плачет летчик седой и моряк;
Кто хлебнул под завязку лиха
И тонул и горел в огне
На Отечественной и Великой,
И проклятой навек войне.
И всегда неотложно, пусть
При самой плохой погоде,
Выгоняет из сердца грусть
В душу бьющая песнь Володи.
Да, при жизни он похрипел:
Потому что охрип от боли!
Не о тихих ромашках в поле –
О насущных делах звенел.
Под гитарную плачь он пел…
Жизнь свою же тележку катит…
А теперь для него столько дел,
Что и сотни Высоцких не хватит!
Звон монетный прошёл по Руси!
Там где совесть была, там – наглость!
Поскользнулся – помочь не проси,
Потерпи лучше самую малость,
Обопрись на остатки, друг, сил –
Стиснув зубы, держись на канате!
Так Владимир Высоцкий просил.
И надолго тебя ещё хватит.
Не хватай ты звезду в небесах,
А держись за друзей, что рядом.
Пусть сединки блестят в волосах
Для мужчин достойной наградой.
Он коней погонял что есть сил! –
Мчалось сердце, как шалая тройка
И, споткнувшись, его он разбил –
На пороге разбил перестройки.
Но мы бьёмся его же мечом:
Тот кто жрал задарма – тот не будет!
Нам Высоцкий поможет плечом
Сдвинуть к свету анархию буден.
х х х
Деревня милая, родная,
Глазницы жёлтые окон.
Сечёт метелица седая
Твой необъятный окоём.
Тропинки, тропы и дороги
Ведут куда-то тайны в глубь…
Стоит иссохший клён убогий,
Но и его ты не забудь.
Поля, поля мои, сироты,
Где ваш хозяин-крестьянин?
Не чует он весны работы,
Изнеженный уюта сын.
Разбита грудь земли железом.
Сдавил бетон со всех сторон.
Мне в ветре чудится над лесом
Её мертвящий душу стон.
Всё ждём подачек с заграницы –
Её невкусных пирогов.
И заставляет нас молиться
На лики чуждые богов.
Избушка-мать и полисадник,
И космы яблони в окне…
Я сам сегодня, словно странник
В чужой, оплёванной стране.
Всё запродали, раздарили,
Что деды-прадеды блюли.
Всё деньги да автомобили,
А русский пахарь на мели.
За съездом, съезд и льются речи…
Москва – развратная дыра.
Никто нам жизнь не обеспечит –
Своим умом бы жить пора!
А за окном синеют дали.
В пути весенняя страда.
У нас крестьянство отобрали,
А жить-то чем же, города?!
х х х
Она не так стара,
Но и не молода:
Хранят её глаза
Кристаллы холода.
Под синий плед ночей
Порхнула молодость.
Стускнела ясь очей
И щёчек розовость.
Там, в звездопаде лет,
Вдруг ставший памятью,
Неспетый им куплет
С цветущей замятью.
Зарыт её ли друг
С почётом воинским?
Ведь думы всё ведут
Живого поиски.
О ЛЮБВИ
Упадёт роса медвяная –
Смочит луг и косогор.
«Что же ты моя желанная,
Не выходишь до сих пор?
От меня ль в избе хоронишься? –
Караул давно несу…
Может, ты ко сну готовишься:
Развила злату-косу?
Или может, думу сладкую
Долго думаешь, любя?
Или в зеркало украдкою
Загадала на меня?
Как тебе я в нём пригрезился
На зеркальных волнах сна?
Месяц в небе низко свесился
Смотрит с улицы села.
Стынет сумрак бледно-розовый
От погашенной зари.
Скрытно, в шелесте берёзовом,
Мне окошко отвори…
Убежим в туманы тёплые
На излучину реки,
Где горят костры далёкие,
Песню тянут рыбаки.
Но не видно долгожданную
Сквозь материю гардин.
«Что поделаешь, желанная,
Я пойду туда один.
Буду славить чары ночи я,
Чтоб потом всё рассказал:
Как звёзд синих многоточия
Месяц в небе расставлял.
Как заря с зарёй целуется,
Зарождая сгусток дня.
Как в ладонях жёлтой улицы
Ночь несла к тебе меня».
х х х
Над окошком прямо
Белая луна…
«Не буди-ка маму –
Выйду я сама.
Полушаль наброшу
На бело плечо.
Лунная пороша.
Сердцу горячо».
В серде буйном – радость
Да избыток сил.
В восемнадцать младость
Вешних дней и зим.
Шелестят берёзы
Пряною листвой.
Скоро грянут грозы
С тёплою сытой.
Окропят долину.
Окропят лужок
«Что ссутулил спину,
Милый мой дружок?
Знаю, что повестку
Военком вручил.
Я – твоя невеста:
Что ты загрустил?
Я тебя, конечно,
Очень буду ждать.
Платье подвенечно
Сшила уже мать.
А отец добавил:
(сам ведь был солдат)
Службу лишь бы справил,
Там пусть в хату – сват!»
Слушай, друг мой Коля,
Жизнь ведь – самолёт!
А на вольной воле
Соловей поёт.
Трели источает.
Он мастак-певец –
Первым обвенчает
Парочку сердец…
х х х
Я живу в призме города:
Он качает меня.
Состояние дорого
В мощи стали, огня.
Я привык к дыму трубному –
«Витаминам» печей.
К диалогу нетрудному
Среди разных речей.
И дорога недлинная –
От себя до себя.
Бродит в ночи невинная
Тень печальная – «Я».
Заколдованно выпукло
Стотрит небо на нас.
Чья рука это выткала?
Чья фантазия глаз?
Укачала, баюкая,
Душу зыбка-заря –
Я пишу закорюками
Чистый лист января.
В призме города светится
Свет кристаллом зимы.
Никогда нам не встретится,
Хоть живём рядом мы.
х х х
Растерял я юность
По сугробам дней.
Пронеслась она
Табунком коней…
Повенчал судьбу
С непогодою,
Со своей родной
Мать-природою.
Средь родных берёз
Жить мне весело,
Потому что здесь
Всё мне песенно.
А умру… Ну что ж, -
Горевать приди…
Цвет берёзовый
Приложи к груди…