Эта осень полна:
страха, как глаза дебютанта-подрывника;
неизвестности, как впервые тянущаяся рука
или туда, где согласно Бродскому, нет ничего
нового, но — это для человечества, для того,
кто с сухими губами шарится в темноте,
всё впервые — и притяжение тел,
и её нетвёрдое «погоди, я ещё не готова, не...»,
и пятна под утро на морщинистой простыне,
или — к синим таблеткам ради юной любовницы;
мудрости — из изречения любого, на выбор, Цзы;
пустоты, как глаза чиновника, докладывающего о лесных пожарах,
ярости вены у наркомана, учуявшей близость жала;
переживаний матери: «Господи, лучше бы не рожала!»,
гордости матери, за дитяток, которых всё-таки родила,
нетерпения мужа её, месяца три (?), закусывавшего удила;
банальности — на зубах навязшего «как у тебя дела?»,
(и этого после того как сто лет не видела?!);
преданности — маяковской ли, собачьей ли — не суть важно,
темноты, заставляющей вспомнить детские страхи, и их отважно
заново пережить; вставать по ночам, свет по всей квартире включать-
выключать; вспомнить, что есть городской и по нему на звонки отвечать;
серости — вместо того, чтоб мир по-детски делить на команчей и бледных янки;
смелости — всех, кто едет мимо Автозаводской, Парка Культуры, Тверской, Лубянки;
их же памяти — краткосрочной, словно шум по любому поводу в блогах,
сходящий пенкой, не успевая застыть на табличках каменных; столь убогой
очевидности: я — это я и, к сожалению (?), совершенно никак иначе;
независимости — неуловимого Джо или кошачей — одиночеству равнозначной;
богатства — вынимающегося из всех многочисленных летних заначек:
гальки, баек, фоток, новых родинок, песка из глубины карманов;
томности — женской такой, полной сладости и обмана;
зависимости — моей от красивых людей, равной зависимости наркомана.
бесконечности — как полотно этого текста, его же
сбивчивости, идентичной пульсу под моей кожей;
непарности — нашей с тобой, или носочной (бодрый квест каждое утро);
наглядности — всей ***ни, что творится вокруг — на уровне Камасутры;
недосказанности — всех прочих оставшихся характеристик
сюда не попавших, сами их наберите;
неожиданных вспышек памяти: «Представляешь, в детстве собирался жениться на Орбакайте!»;
холода, наконец, (кто там был недоволен жарой?!) долгожданного – привыкайте.
30.08.2010