* * *
Замкнётся скоро жизни круг...
Мне далеко не всё равно,
Как объяснит ушедший друг
Сюжет, похожий на кино.
В догадке прячется ответ,
Тяжёлый, как текучий мёд:
Зачем туда, с вершины лет,
Всё чаще горний дух зовёт.
Мне мнится, что придумал сам,
Собрав морщины на челе:
Вернётся Божье к небесам,
Земному – лучше на земле.
Гармонист
Не глядя на шумную площадь,
Играл на гармони старик
И пел о дымящейся роще,
Но голос срывался на хрип.
Правдивые, неприхотливые,
Как летопись горестных дней,
Знакомо звучали мотивы
Той жизни – его и моей.
Война оживала меж строчек...
Сердца продолжают беречь
Тот «синенький скромный платочек»,
Что «падал с опущенных плеч».
* * *
О время можно уколоться.
Спокойней древности черты.
Гляжу, как в тишину колодца,
Без вездесущей суеты.
Глубинна суть и не обманет
Наивной веры и надежд,
Живёт в ней память,
Как в кургане –
Останки праха и одежд.
* * *
Радость качаемой веткою
В тучах находит окно.
Солнце с улыбкою детскою
Льёт молодое вино.
Льдистые искорки жалости
Лечат, как слёзы любви.
Не торопитесь, пожалуйста,
В прошлое, годы мои!
Годы
Сложнее зимние заносы
В себе самом не замечать.
А годы жалят, словно осы,
В места, где времени печать.
Они – везде. Внедрились в тело
Неуловимо, прямиком,
Распоряжаются умело,
Охватывая целиком.
Не унываю – мало толку.
Припомнив опыт вековой,
Пытаюсь спорить втихомолку,
Поскольку дух ещё – живой!
* * *
Сквозь обжигающие строки
В седую вглядываюсь марь.
Неисправимым и жестоким
Мир предстаёт таким, как встарь.
До дна загружен он тревогой
С неутихающей тоской,
Весь в ожидании итога
Несправедливости людской.
* * *
Включаясь, зрительная память
Возводит образы и грёзы,
Способные бодрить и ранить,
Как милосердные морозы.
А ледяная гладь былого,
Переживя преображенье,
Бугрит седые сгустки злого
Почти на гребне возрожденья.
И мгла блужданий и метаний
Проступит очертаньем ясным,
Где частности воспоминаний
Порою могут быть опасны.
Трава
Отшуршала трава.
Выпал снег молодой.
Время сыпать права
Круговерти седой.
Снег растает весной.
Повторится трава.
Изумит новизной
Над поляной сова.
Может после зимы
За весёлым лучом
Повторяемся мы,
Но не ведаем в чём?
Георгины
Воздух светится в роскоши лип,
Зажужжала пчелою досада.
Звук сорвался, похожий на всхлип –
Не хватило душевного лада.
Позабыл в городской суете
Так любимые мной георгины,
Непонятные, явно не те,
Торопясь, возникают картины.
Для шиповника создан уют,
Не обижены песней рябины...
Подожду, может быть расцветут
В свой черёд и мои георгины.
Романс
Счастливый миг, пройдя неповторимо,
Унёс в туман таинственный рассвет.
Спасибо Вам, далёкой и любимой,
Неугасимой в веренице лет.
Спасибо Вам за музыку мгновений,
Весенний хмель, осеннюю грозу,
За глубину невольных откровений,
Нежданную прощальную слёзу,
За то, что руки искренне дарили
Отраду жизни в сутолоке дня,
За мир бескрайний вымысла и были,
Где Вы светло сияли для меня.
* * *
Являя справедливость на земле,
Страдая и светясь в житейской мгле,
Живёт, порой затравленно дыша,
Непонятая русская душа,
Добро распространяя и тепло,
Завистникам и недругам назло.
Моя судьба
Всевышней волею ведома,
Неразделимая со мной,
От стен родительского дома
Ведёт дорогою земной.
В каком она, не знаю, виде,
Незримый чувствую накал,
На невидимку не в обиде,
Хотя, случалось, попрекал.
За трудный путь, любовь и дело,
Как эту зимнюю зарю,
Что, утомясь, не охладела,
За всё – судьбу благодарю.
* * *
Освоив дальние края,
Переменились ты и я,
Переплетения путей
Нас увлекли игрой страстей.
Гляжу я в полные любви
Глаза усталые твои,
А мне навстречу льётся свет
Счастливых молодостью лет.
Приметы времени видней
На фоне охладелых дней.
Скрипит унылая пора
Калиткой старого двора.
* * *
Солнце в небе – выше, выше!
Свет меняется в окне.
Потекли сосульки с крыши,
Словно жалуясь весне.
От высокого крылечка,
Видя радующий день,
Убегает, как овечка,
Голубой дорогой тень.
На стыке
На стыке встревоженных гонкой столетий,
Готовый недолго поспорить с зимой,
Ещё согреваюсь в убыточном свете,
Немногое зная о правде самой.
Спокойная сущность не кажется тайной
В простом повторении ночи и дня.
Смещается солнце в песчинке хрустальной
В то время, в котором не станет меня.
Биение слова в звучании речи,
Подобие сердца в груди родника,
Они – продолжения жизни предтечи,
Нацеленность дальше – в другие века.
Полёт
А может, не казалось это,
Что лучшего достоин я,
Ведь обнимали волны света,
Влекла – не просто беготня?
Влекли высокие идеи
Народной правды и добра,
Глаза уверенно глядели
На то, что сделано вчера.
Виднелась долгая дорога
Надежды и великих дел.
Но века нового тревога
Порастранжирила задел.
Небесный мир над головою
Вновь недоступен и далёк.
Земною трассой верстовою
Не прекращается полёт.
Малость
Малость самую мне надобно теперь:
Отворить несуществующую дверь,
Выйти молча за родительский порог,
Полотенце с петухами взяв в залог.
Под молитвенный напевный перезвон,
По тропинке пробежаться под уклон,
Улыбнуться отражению в реке,
Берегущей сокровенное в песке.
Разговорчивая, вещая вода,
Возврати хоть на минуточку года,
Те, в которых верилось отцу,
Что вернётся он к родимому крыльцу...
Благодарен я доставшейся судьбе,
Прижимаю тельце правнука к себе.
* * *
Мне уже не надобно пророчества,
Ви;денья достаточно теперь:
Время прибавляет одиночества
И невосполняемых потерь.
Понимаю Замысел Создателя,
Бесконечно тянущего нить, –
Жизнь и смерть движенью –
обязательны,
Этого нельзя переменить.
* * *
Живу, неудобством стеснённый,
Мечту на засов запирая:
Раздвинуть бы вид заоконный
До берега отчего края.
Принять бы от светлого бора
Пахучую ясность грибную,
Заимствовать у косогора,
Осеннюю песню лесную.
А большего вроде не надо...
С терпением, тоже усталым,
Дождётся судьбы снегопада
Душа, – успокоится малым.
* * *
Тщетна мольба, обращённая к Богу,
В прежнем неверии твёрдости нет.
Может быть, время откроет дорогу
И возвратит непотерянный свет.
Поиску правды мешают усталость,
Дикое поле и злая трава.
На перепутье надежда осталась
Без вдохновения, еле жива.
В край, каждый год навещаемый прежде
С непостижимой отрадой – рекой,
Не оказалось дороги проезжей.
Сердцу вдвойне недоступен покой.
Голос родины
Мечты наивные ушли,
От новизны не пламенею,
Живу от родины вдали,
Но сердцем неизменно с нею.
Поклон вам, прожитые дни,
Жаль, так немного вас осталось!
Как колесо ни поверни:
Пока тружусь – спасибо, старость!
А голос родины окреп,
К нему вернулся звон металла,
Уверенность великих рек
В неиссякаемость начала.
Ты
Стала главной в судьбе,
Ненаглядной и милой.
Что нашёл я в тебе,
Чем других ты затмила?
Ты повсюду со мной
Узнаваемой, новой,
До кровинки родной
Той, начальной, основой.
Далека и близка,
Как равнинные реки.
Пусть уйдут облака,
Ты – останься навеки!
* * *
Разгребу сомнений груду,
Перейду волненья вброд,
Хоть немножечко побуду
Там, где чист покоя свод.
О потерянном тоскуя,
Знаю, верность не поправ:
Вкус земного поцелуя
Мне напомнит горечь трав.
Грусть почувствую другую,
А по сути-то всё ту ж.
От себя не убегу я
В невозврат житейских стуж.
Жизнь не уйдёт
Сжимается окружность.
Меньше песен
Поётся в разоряемых домах.
Влияние чужое, словно плесень,
Внедряется в ослабленных умах.
Зло торжествует, умножает оды,
Льстецами сочинённые хитро.
Осталось ли умение Природы
Возвысить справедливость и добро?
Умом терзаюсь, а душою верю:
Отведаю воскресных пирогов!
Преодолев великие потери,
Жизнь не уйдёт с родимых берегов.
* * *
Дождь умолк, и радуга ушла.
Небо вдалеке заголубело,
И волна воздушного тепла
Обсушила и согрела тело,
Торопясь, успела передать
Свет душе, обиженной на что-то,
Чтобы не теряла благодать
В жизненных запутавшись тенётах.
* * *
Рождение любви
Представил на мгновенье:
Две страстные струи
Избрали направленье.
Молчит окрестность, лишь
В лесном безмолвье странном
Звучит земная тишь
Божественным орг;ном.
Дорога
Соседство церкви, кладбища, тюрьмы.
Служение отечеству и Богу.
Проходит человек одну дорогу
До храма света и к застенку тьмы.
Родство
От грехов очистил тело.
Осмелев, душа запела,
Не мешая тишине,
Обращённой к вышине.
Небо, утро и заря
Улыбаются не зря –
Принесли ржаному полю
Приглашение к застолью
За великие труды
От звезды и до звезды.
Как душа моя доныне
Славно радуется с ними,
Видя жизни торжество,
Осознав своё родство!
Песня
Может быть, я полюбил по-настоящему –
Мне впервые стали ночи коротки;.
Звёзды смотрятся в глаза твои блестящие,
Отражаются в зрачках, как светляки.
Шепчут губы поцелуями зажжённые
Наилучшие ответные слова,
Вслед за липами цветущими и клёнами
Повторяет их на все лады трава.
Всё вокруг твоим сиянием наполнено.
Тишина ночная сказочно светла.
Будь всегда такою ласковой и солнечной,
Будь земной, какою в эту ночь была.
* * *
К сокровенным местам, где земля не остыла,
Где опорами стали былые начала,
Возвращается боль из тревожного тыла,
Что отца понапрасну на тракте встречала.
Не случайно возврат добавляет страданья,
Остроты не снимает, окрепнув в дороге,
Потому, вероятно, мои оправданья
Не спасут от ответа на судном пороге.
На земных поворотах сжимается время,
Вытесняя былое на грани забвенья.
Остаётся какое-то смутное бремя
Непонятного верному сердцу мгновенья,
Словно чью-то вину я тяну за собою,
Вспоминая прошедшее снова и снова.
Может это проходит сквозь время любое
Неизбывная тайна отцовского зова?
Ощущение
Задумался, смущённый от того,
Чем восхищаюсь, внутренне страдая,
Когда в неволе воля молодая,
Хранящая с отечеством родство.
Незримое и зримое со мной,
Оберегающие миг грядущий,
Трепещущий, но может самый лучший
Из всех, рождённых сущностью земной.
Опередил по возрасту отца,
Живу с его заботой неземною
И с тайной недосказанной родною,
Бессмертною в энергии Творца.
Оглядываюсь – нету никого,
Присутствие лишь чувствую живое,
И не один дышу, нас дышит двое,
Зависимых один от одного.
Корни
Всему необходимо знать опору,
Жить заедино с милой стороной:
То подниматься радостно на гору,
То усмирять порыв очередной.
Держаться за родную землю крепко,
Испытывая трепет перед ней,
И ощущать живую близость предков –
Вот смысл переплетения корней.
* * *
Та наша встреча,
заданная свыше,
на дальнем берегу произошла,
явилась из глубин
небесной ниши,
как тайна,
что застенчиво смел;.
Мы предназначены друг другу
На непрерывной нити бытия,
Ещё идём
По заданному кругу
Неразделимо – ты и я.
Зелёный край
Мечта свободна, ей вверяю
Стремленье тела и души –
Отдать поклон родному краю,
Внять поговорке: не спеши!..
В краю зелёном сосны выше,
Рассвет бодрит вблизи берёз,
Просторный лес спокойно дышит
И слышит перекличку звёзд.
Там тишина нетороплива,
Как и болотная вода,
А жизнь проста и терпелива
От повседневного труда.
Мечта поселится у поля,
Забыв о грусти и тоске,
Она свободная – тем более,
Что жизнь её – на волоске...
Люди и боги
Уходят люди, не спасают боги...
Что в мире остаётся от людей,
От песенно-ведомых и вождей,
По сторонам и на самой дороге?
Останется ли то, что сберегая,
С рожденья бескорыстно я любил
В краю, что широтой сердечной мил,
В котором правда жизни, как нагая?
Она со мной невянущею веткой
Хранит тепло душевное во мгле
И колыбель родителей и предков,
Известных только Небу и Земле...
Подарок
Неотступное видение
Утомительного дня,
Красота и заглядение,
Сердцу словно западня…
Грудь под блузкою и плечи
Со старинной белизной,
Просияв, как божьи свечи,
Мир раздвинули земной.
Может то подарок свыше
Уходящему в закат
В рамке жизни сам Бог вышил,
И содеянному рад?..
На холме
Я в мысль простую время собираю,
Его огромность проверяю строго,
По вечности темнеющему краю
Вздымается невидимо дорога.
По глубине недвижной и колючей,
Вскрывая мрак бессонными лучами,
Космическая мощь небесной кручи
Сквозит неугомонными ночами.
Я слушаю порой в звучанье вечном
Ушедших прежде и совсем недавно.
Душа, соединяясь с бесконечным,
Предполагает сущность равноправной.
Моя любовь
На жизненных ветрах отважна, как рябина,
Чей радующий свет загадочней рубина.
Глаза моей любви – два заповедных круга,
Два озера лесных, похожих друг на друга.
Таинственны они, открытые для взгляда,
В них – правда красоты и внутреннего лада.
Не юные теперь – с закатною тоскою –
Ловлю лучи любви, не ведая покоя.
Хоть кажется всегда и в мыслях заедино,
Поступков простоту постичь необходимо.
До тихого креста в моей любви – надежде
Согласен открывать неведомое прежде.
* * *
Не угасают в преддверье утра
Очи любимой и пламя костра,
Глубь водоёма, где тлела звезда,
Таинство мысли и правда труда.
Время, уйдя, не сумеет украсть
Непостижимую силу и власть.
Вишня
Была у вишни нежная весна,
Цветущее пространство и свобода.
Теперь она покоя лишена –
Немилостиво смотрит непогода.
Обоим нам подумать есть о чём:
На гребне смуты слабому – труднее.
Прижался к ней и чувствую плечом,
Что деревцу сочувствие нужнее.
Отъезд
Я главного, прощаясь, не сказал,
А время не представило отстрочки...
Дождливой мглой зашторило вокзал,
Оборвались фонарные цепочки.
Сверкнули, удаляясь, за окном
Две молнии, как пламенные руки,
А поезд, не окутываясь сном,
Качается от встречи до разлуки.
К Богу
За позднее прозрение прости!
К Тебе была дорога очень долгой.
Сомнения толпились на пути
От юных лет над резвою Мологой.
Случалось – обижал любимых мной,
Воспринимал неправду без острастки,
Душа не проникалась стариной,
Какая не чужда была опаски.
Прости, что оказался вдалеке,
Давно родимых мест не навещаю,
Нередкая, слезою на щеке,
Сползёт тоска по северному краю.
Ещё прости, за что не знаю сам –
Подсказывает сердце: виновато,
Соблазнам и неверным чудесам
Доверчиво внимавшее когда-то.
Благодарю за помощь и любовь,
Воспринимаемую с добротою,
Они сейчас напомнили мне вновь,
Что может быть, и я прощенья стою.
* * *
Стрижей стремительная страсть
Преображается в полёте
В любовь.
О, мне бы к ней припасть
На современном повороте!..
Любовь приходит, словно снег,
Обыкновенно и весомо,
Необходимая навек,
Как дух родительского дома.
Круговорот
Туманы тянет к небесам,
Когда земные сны наскучили,
Пространство выбирают лучшее,
Наивно веря чудесам.
А воли нет и в небесах
В спираль подвижную закрученным –
Гулять им облачными кручами,
Пока есть ветер в парусах.
Потом – земной закон таков:
Они прохладою серебряной
Порой грибною и безветреной,
Посыплются из облаков.
* * *
Старинного парка слабеющий шум.
Осенние листья шумливы, как птицы.
Спокойные мысли приходят на ум:
Довольно, за веком спеша, суетиться!
Послушай незримую поступь времён,
Слияние близкого с новым и вечным –
Почувствуешь так же, как чувствует клён,
Земные пути, отражённые в – Млечном.
На шорох откликнется сердце толчком,
В котором уверенность и пониманье,
Что новому ввысь подниматься стручком,
А старому мудро встречать умиранье.
Об авторе
Юрий Павлович Тимофеев родился 1 ноября 1932 года
в посёлке Макарак Тисульского района, Кемеровской области.
В 1947 году с матерью, братом и сестрою переехал на родину
родителей в город Устюжну Вологодской области, поступил в
педагогическое училище, окончив которое в 1951 году, был
направлен на работу учителем русского языка и литературы
в Тотемский район Вологодской области.
С декабря 1951 г. по август 1960-го служил в Советской ар-
мии. В Риге – с 1954 года. С августа 1960 года по декабрь
1972 года работал на заводе Гидрометприборов слесарем-элект-
ромонтажником и инженером-конструктором. В 1967 году за-
очно окончил Рижский политехнический институт по специаль-
ности «радиотехника». С января 1973 года и до выхода на пен-
сию в 1992 году работал ведущим инженером на крупном произ- водственном объединении “Альфа”.
Стихи печатались в газетах Вологодской области, в Латвии,
в альманахах «Светоч», «Устюжна», «Русло», в журналах «Дау-
гава», «Балтика» и других. Член Союза писателей России
с 1998 года. Выпустил 7 сборников стихотворений: «В хаосе страстей», «Блуждающий дождь», «Верность», «На путях земных», «Под северным солнцем», «Воскрешение света», «Свет вечерний».
В книгу стихотворений «Дорога домой» вошли стихи из
перечисленных сборников под редакцией А.М.Буйлова.