Когда он улетел, я даже не плакала.
Закрылась в ванной,уставилась в зеркало.
Мне говорили: «Он же просто тряпка».
А я в каждой минуте его имя коверкала.
Когда он исчез, не оставив и записочки,
Я просто вышла из дома, прошлась по набережной.
Мне рассказали, он где-то с какой-то артисточкой.
А я за крестик схватилась, но побоялась быть набожной.
Я слышала, он появлялся на студии в Польше.
Листала альбомы фотографий из Кракова.
Шептали мне: «Он же просто не любит больше!»
А я тихо смотрела сквозь, я даже не плакала.
А потом я звонила безудержно, клиня автоответчики,
С моста выбрасывала коробками воспоминания,
Рвала оставшиеся его рубашки клетчатые
И не могла видеть его на экране я.
А жизнь стала вдруг бесконечно незаметною.
Хотелось вырваться, пробить плакаты но,
Мне говорили: «Ты справишься», делая из меня бедную.
А я не веря, что-то предчувствовала, даже не плакала!
Когда, в четыре ночи, голос холодный на проводе
Сковал морозом, спокойно возвестив об аварии,
Хотелось крикунуть: «Вот только сейчас не трогайте!»,
Хотелось все разрушить, покончив с этими тварями!
...
Он молодец, он мужественно держался,
Я не пускала других, с ним ловила мгновения.
Но он...опять улетел! и так и не попрощался!
Оставив мне взгляд восхищения.то ли презрения...
А я закрылась в ванной, тупо уставилась в зеркало.
Мне всё кричали что-то, а вода все капала.
Шум, небо, губы,песни, - все это померкло и…
Ах, посмотрите, вы ждали…
Я плакала.