"Сталин не знал еще размеров катастрофы. Первая растерянность и
подавленность прошли. Но в голове неотвязно вертелась мысль: как он мог
довериться Гитлеру? Как фюрер смог провести его? Хорош и Молотов! Выходит,
все многочисленные сообщения разведки, информация по другим каналам о
готовящемся нападении Германии и конкретных сроках были верны? Выходит, что,
если бы он послушался Павлова и несколько дней назад дал указание привести
войска в состояние полной боевой готовности, многое могло произойти
по-другому? Сталину все время казалось, что сегодня в кабинете соратники с
укоризной думали о его просчетах. Ему даже подумалось, что они засомневались
в его прозорливости. Это было невыносимо! Сама мысль о том, что люди (и не
только здесь, в Кремле) могут усомниться в его мудрости, прозорливости,
непогрешимости, была нестерпимой..."
(Дмитрий Волкогонов. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина (книга 2))
Нам радио пролевитанило
С утра будто бомбу эфирную...
Спасибо товарищу Сталину
За веру в Германию мирную!
Ах, что ж ты не верил, усатый вождь,
Разведданным да перебежчикам?
Мол, Гитлер – наш кореш, ядрёна вошь!
И хрен ли нам верить разведчикам!
Ах, как же тебя одурманили
Объятьями фюрера пылкими!
И шли эшелоны в Германию,
И шёл комсостав в рай под пытками.
У нас были асы немецкие
В училищах лётных и танковых.
И рвутся границы советские
Чужими крылами да траками.
То ль, Сталин, ты слеп от рождения,
То ль глух ты душой, как Иуда был?
К чему посиделки да бдения
Ночные твои с лизоблюдами?
И всё, как всегда, неожиданно,
Когда у границ немцы - ордами.
Позор верхогляду невиданный
В кругу со слащавыми мордами.
И кто-то в тебе видит гения.
Не бездарь, народ войну выиграл.
Репрессии, пытки, гонения…
Ты что, бес, от этого выгадал?
Ах, как от расстрелов устали мы…
Народ не дал в рай тебе литера.
Спасибо товарищу Сталину
За веру в товарища Гитлера!
Москва
22 июня 2012 г.