Мэри. Я не верю, но они меня побеждают.
Видишь – я опустила руки,
видишь - безвольные нити.
Мою Москву не отбили от Гитлера,
я лежу на распутье,
я вроде убита –
очень талантливым киллером.
На меня едут пушки и плачут ракеты -
грызу от отчаянья песок.
Я воин, который сбежал из гетто -
пешком на танки -
но выиграть не смог.
Я не слышу ни смеха,
ни голоса Бога,
ни его заменителей,
ничего, кроме вражеской пьянки
и плюнутой пули в висок.
Я стою в самом дне,
дымовая завеса,
последний рывок.
Под тяжёлыми шторами месса,
Я в коме.
Мы умираем вместе –
ни крика,
ни стона,
бесится местная пресса.
Снежно-белая пудра с подтёками грязи.
Дымится снаряд.
В моём мире живут эгоисты и мрази,
музыканты и ****и,
дуры и князи -
чудовищный смрад.
Знаешь, мы ладим.
Меня можно заставить ходить,
поднимаясь на цыпочки, чтобы казаться старше,
врать и курить
или болеть за наших
(это то, что они называют истиной).
Пока я ещё разбираюсь в хитросплетённых интригах,
выбираю между Parlament и Winston’ом.
мне говорят: у Бога нет миссии,
чудеса случаются в книгах –
а жизнь – игра в режиме play-off,
забавное ралли –
деньги, блат и кровать…
Заканчивай маяться дурью,
покорением современных Голгоф…
Знаете, милые,
если вы проиграли, это не значит,
что я перестану играть.
Ночь на 22 июня 2012 год.