В тишине золотого дождя
ты ладонью повёрнутой вверх
напророчила мне, уходя,
в утешение губы Гертье.
Светотенью в мирской суете
невозможно себя обмануть,
вопреки сохраню на холсте
беззащитной прижатую грудь.
На мгновенье, на год, на века
возвращают ушедшие дни
шёлком спутанный лоск у виска
на ревнивую гладь простыни.
В изголовье младенец с крылом,
опечалив комочки Биша,
мою кисть умолял об одном-
на изъянах водить не спеша.
В ярких красках прохладная ночь
за измену, надеюсь, простит.
Одиночество не превозмочь,
на палитре сбиваясь с пути.
Подсознание выжатых туч
обнажается в море утех.
Вижу сон, где рентгеновский луч
негативом проявит мой грех.