Я б еретикам от всех религий
Статуи из золота поставил,
Чтобы люди вдумались и видели:
Все религии - от рукотворных правил.
Каждого течения пророк
Уверял, что слышит голос бога,
Но принципиально нового не рёк,
Утверждал мораль родную многим.
Чем отличны люди от зверей?
Только знанием о нас принявшем мире,
Бегом от охоты и камней -
До походов за космическою ширью.
Невозможно знание делить
На хорошее и на плохое –
Важно только лишь как применить,
Обратить для человечества во что его.
Можно - в монастырь собрать трудяг:
Летописцев, пахарей и воинов;
Можно - там же развести кабак
Из барыг жирующих запойно
На владении огромною землей,
На дороговизне ритуала,
На служении, кому надо, тюрьмой;
Можно - университету дать начало.
Может вера в битве укрепить -
Пересветом в поле Куликовом,
Может - древний Новгород крестить
И огнём и смертным приговором;
Может - храм Перыни возвести,
На убитом капище ПерУна;
Может - в бой с захватчиком вести,
И заветы предков лить чугунно…
Но младенец вырос, и давно,
Где была пустышка суеверий,
Осознанье разумом должно
Объективной управлять материей.
Что полезно было, ныне – яд,
На ногах доверчивости гири:
И манипуляторы корпят -
Что бы разум всем не правил в мире.
Эта корпорация гребёт -
На ровне другим акулам дела:
Власть и деньги - все к "святошам" льнёт,
Древнему смиренью не в примеры.
Сбросив всю бессмысленность вериг,
Без посредников, всем неба равно будет;
Все религии - подпорка для владык,
Что служить лишь подряжались людям;
Но, поднявшись на земной Олимп,
Власть имущие давно решают сами -
На кого одеть священный нимб,
А кого – во славу бога бить камнями.
Вера такова каков народ, -
Коль забит он, тёмен, опустился, -
В церкви тот же барин власть берёт,
Что страну доить приноровился;
Врёт мне власть, мулла, раввин иль поп,
Завязать глаза мои желают -
Бунтарей и всех еретиков
Я, как атеист, благословляю!