Я умру, когда однажды не вспомню твоё лицо:
Мне с детства знакома та жадная мимика плача,
Выражение глаз, что, правду за скулами пряча,
Зарывают зрачок в старое пальтецо.
Ни души, ни ночлега и дом, ставший идолом свай,
Ассонанс расстояний, как что-то чужое от крови,
И над Москвой поющее Подмосковье,
Чёткие контуры в небо врастающих стай
Подносят раскрытых иллюзий прямые углы
К воспалённым вискам, дразня утомлённый рассудок,
В котором слепые значки, очертания суток
И те небеса, в которых летать не смогли.