Если водки стакан влил в себя на ходу,
Значит липкая хлябь всколыхнулась в боку,
Значит взвыл ковылем мой могильный курган,
Значит в руку был сон, в нем я шел сквозь туман.
Каркал вороном там о беде соловей,
Стол, и тост за друзей... в тишине, без людей.
В мрачной, тисовой роще стоял истукан
Я в глазах его вижу: синь неба? дурман?
Вроде я в нем закован, а может другой?
Тот,который с войны не вернулся домой
Что мне крикнул:„Витек, не грусти, будем жить...!”
Тот, которому смерть не могу я простить.
Что ж, мне водки стакан словно божья роса!
Если стекла в ладонь, а душа как боса,
Если хмель не берет, - только в горле саднит,
Значит это не он... Это я был убит...