И тем, кто поет баллады
с приходом первой
ночной звезды,
на уста придут новые стихи.
Правда – раздробленный камень.
Стихи – честны всеми временами.
Смотрите, загораются звезды
и превращаются в пыль.
Едва Атлант держит
от звезд тяжелейший небосвод.
Хочет отпустить
и об этом не просить.
Под ним уж рушится
Земля, но слышится
от тех, кто поёт баллады,
что суждено вознестись на руинах.
А на горизонтах новых
мастера слова
несут номиналы,
что эхом ликовали.
- Сколько билетов?
- Один, пожалуйста.
- Седьмая площадка.
Безбилетный кассир
вокзала
начнет суету
началом января.
Таким начинаться годам.
Дальним гулом
подходит утро.
То ли это его обряд,
то ли это признак старости.
Бывает желание доехать
человеку до дому,
но безбилетный кассир
вокзала
задумал идею иначе.
А если по нас скучают?
А если вовсе не уехать?
Гул утра
уступает тембру пассажиров,
которым с усмешкой
говорит наш кассир:
“Ждите по прибытию.
Ждите ничего”.
- Подумай, ты её оставил.
- Знаешь, нам не стоит говорить о предмете.
- Грубо. Ты сейчас не прав.
- Да. Но, пожалуй, это всё, что можно сказать обо мне.
- Рада тебя видеть снова. Выпьем по бокальчику?
Я проще,
чем
бокал белого сухого
или
браслет твоей руки.
Мне не утаить лжи.
Я не знаю правды.
Между прочим,
остаётся пить кофе,
и рассказывать тебе
про свой нездоровый сон.
За витриной льются люди.
Как назло,
не хватает смелости сказать,
что я тебя…
- Что-нибудь ещё?
- Нет, спасибо. Можно счёт?
Милый,
я бесконечно скучала.
Мне нелегко в городе,
но раньше думала иначе,
сопутствуя нелепой удаче.
Кружева твоих глаз
греют меня.
Досадно,
что ты один.
Пусть несправедлива
твоя ноша,
но я по-прежнему тебя…
- Ваш счёт.
- Спасибо. Нет! Я заплачу. Ты чего?
- Не привыкла к такому. Давай увидимся вечером?
- Только за.
Я принёс
цветы,
остриженные
долгим стеблем.
Эти цветы
ярки,
как квазар.
Им стать твоим украшением.
Ты их держишь,
и твои руки
пылают,
но тебя
не обжигают.
Букет несёт
радость надолго.
Конечного перрона счастья не видать.
Чужая ревность промахнётся,
мимоходом удача улыбнётся.
- Я знаю твоё лицо, когда ты узнал, какие мне нравятся цветы.
- Ты тогда была пьяна.
- И ты. Такой нерешительный…
- Я очень скучаю по тебе и тем временам. Жаль, что не оправдал твоих надежд.
- Наших. Наших надежд. Просто ты был молод.
Красный стыдно
застыл.
Желтый мимо
прошел.
Зеленый наивно
погас.
Все меж собой
виноваты.
Каждый забирает светофор.
Можно сказать
"Милый,
в жизни
не так".
Правда всегда
один,
обреченный, стыдится,
другой
проходит мимо,
меж них,
двоих,
кто-то гаснет.
Жизнь блещет
СВЕТОФОРОМ
- Этот бар спрятался в подворотне,
будто испугался ночи.
- А мне не по себе, что водка безо льда.
Ты надолго в городе?
- Она замужем и, вроде, счастлива.
Я жалею, что не поехал с ней.
- Вы всё равно не смогли бы жить вдвоём.
Лучше забудь про это.
Больше не моя –
Та
с тобою сошедшая.
Та –
другая-
с дома пустого,
что могла со всеми
совмещаться.
Видимо,
что вы одно и то же.
Видимо,
что и Та называла меня так же.
- Пока. Удачной тебе дороги.
- Спасибо, что не забыл меня.
- Другого друга у меня нет.
- А у меня другой жизни. Пока.
Я не сплю,
нескладно пишу.
Пишу тебе.
Пожелать хочу
спокойной ночи. Девочка,
закрой глаза.
Солнце звать не торопись.
Вечер нынче немой.
Спокойной ночи, спать ложись.
Прочь дурным мыслям.
Сны к тебе идут,
ты встречай их, встречай.
Поскорее засыпай.
Тогда я счастливым встречу юную зарю.
- И тебе спокойной. Пожалуйста, приезжай ещё.
- Обязательно. Прости меня.
- Люблю тебя, Милый.
- Пока, любимая.
Ресницы как травы созрели
и брошены в чаши из пальцев.
Чаши окрашены промолчавшим словом.
Крушить вдребезги слезам.
Любить её.
Долго.