Чёрные молнии ловятся на лету
В стекла очков, отразившись, перевернувшись.
Рыжая кошка рассеет мою беду,
Сядет в тени виноградных горошин. Гуще
Нощного ливня её золотая шерсть,
Глаз её света хватает обжечь до хруста
Глиняных идолов слепленных мной божеств,
Кои к утру о ладони мои сотрутся.
Если расправить объятья, разинуть рот,
Криком и лаской расплывшись на три потопа,
Кошка когтями-дорогами раздерёт
Всё, что я видел о ней до седьмого пота,
Неба седьмого, до ада семи колец,
Чтобы к утру след царапин в пыли брусчатки
Бросил меня через время за нею, без
Голой одежды невыспавшегося счастья.
Каждый мой шаг ей вдогонку – второе дно
Брошенного, расколовшегося кувшина
С белым, настоя безвременного, вином,
В землю впитавшимся… Боже мой, укажи мне
Путь хоть одним прошибающим даль перстом,
В спутники дай мне хоть черта, хоть херувима!..
Рыжая песня войдет в мой безумный дом,
Или меня погребут на его руинах.