Цветок увядший с чем сравнить
Во славе, когда глаза всех зависти полны
От тех благоуханий и убранства,
От лепестков, что ярки и пестры.
Так и людьми, что ярки, даровиты
Талантом Божьим, им почет везде,
Но увяданье ждет и не замедлит,
А к славе так привыкли гордецы.
Как вундеркинд. Ему легко давалось
Все с детства раннего, усердьем он не брал,
Привык к почету и в величье славы
Так часто о Творце он забывал.
О том, Кто эту милость изначально
Вложил в него и зрил его пути,
Кому отдаст он в жизни предпочтенье,
А сети ткут лукавые мечты.
Предостеречься б впору, поразмыслить,
Остановить тщеславье, тормоз дать,
Но как же, что же скажут люди?
Не хочется им в грязь лицом упасть.
И катятся по плоскости все ниже,
Плотскими мерками ты не увидишь грязь,
Она внутри, гниет душа в надменье,
Духовно – мертвость, ну а внешне – страсть.
Да, сладость мира, чуткость стала ниже,
Совсем погасла мнимая волна,
И нет уж тех былых талантов детства,
А еле-еле теплится струна.
Воспоминаний бывшего почета
В духовный мир хочу перевести,
И тему дать о даре я пророка,
Ведь почесть, слава ждут его в пути.
К нему идут и мнение высоко,
Что он сказал, то значит да, аминь,
Слова из уст в уста пророка
Передают и нету им цены.
Глаголет Бог, в уделе Божьей славы
Тот человек, но каждый ли готов
Нести сей труд, он полон и печали,
Завистлив глаз, сомненья, кто поймет?
А если дар несет совсем младенец
По ревности и жаждущий любви,
Он получил талант, нести не в силах,
Он слаб в начале этого пути.
Прежде созрела смоква в этом сердце,
Мы ж тонкий стебелек, не надрывай
И не высасывай до дна пророка,
Из любопытства к Богу не взирай.
Иначе понесешь сам наказанье
За то, что рвешь ты хрупкую струну
И как певца забавно тебе пенье,
Переступив порог, забыл нужду.
Огонь ты вызвал, осквернил святыню,
Впустую потревожив небеса,
Введя во грех уста пророка,
Творца и человека искуша.