тревожно вьётся линия в ладонь,
изменчива, как тени поутру.
её никто не тронул, Петербург,
и ты не тронь.
цветущи крылья в коже словно мел,
сильнее, но и трепетнее рук.
никто не опалил их, Петербург,
а ты посмел.
сомнительными кажутся дела.
а в дождь смеяться проще - каламбур.
ты разным был, чудесный Петербург,
и я была.
все люди непонятны, как латынь.
дорога, как змея, сомкнулась в круг.
никто не понял слёзы, Петербург,
но понял ты.
как яды, растеклись по городам,
и каждый отравившийся понур.
но ты же не боишься, Петербург?
как яд и сам.
на память дождевик, что в дождь хорош,
в нём прямо по воде на перекур.
никто не выжил после, Петербург,
а ты живёшь.
да просто ты, наверное, не пьёшь.