Сидит душа на пепелище,
И смотрит грустно в облака,
Кругом стоит одно вонище,
Без утра, дня и вечерка.
А в небе дым, не видны звёзды,
Не виден даже солнца луч,
Что должен освещать ей вёрсты,
Сияя, выходя из туч.
Душа без имени и рода,
Не ведая концов, начал,
Какая в ней живёт порода,
И кто и где её создал.
Сидит себе она в забытье,
Где мир на гибель обречён,
Роняя слёзы в своё вытье
У каменных крестов, имён.
И смотрит в небо, бдя чего-то,
Свободный выбор ей уж был
Подать свой голос за кого-то
У человеческой борьбы.
А там, в дыму, за облаками,
Среди планет, других миров,
На душу смотрит глаз ветрами,
Бессмертием немых богов.
Теша себя земною гнилью,
В горелый запах васильков,
И посыпая душу пылью,
Плюёт на созданных рабов.
На мир, людей и континенты,
На планы банков и властей,
Где платят дани абоненты,
За жизнь свою среди ветвей.
И о всемирном централизме,
Душе земной, увы, не знать,
Как не знать о биомеханизме,
Что ею можно управлять.
Вселить ей мысль о вечном блуде,
Дать одиночество в судьбе,
Чтоб она жила в верблюде,
Нужду таскала на горбе.
И всё отнять правленьем разом,
Внедрить в неё свой чип у лет,
Перетравить скотину газом,
А кой-кому сломать хребет.
И чтоб сидела в пепелище
Душа людская в свой проход,
Как пёс, поджав своё хвостище,
С клеймом на лбу “Земли народ”.