* * *
Когда уже вдали, едва ли различим,
остался за спиной моей скалистый берег,
я в море дальше плыл, и я уже не верил,
что снова окажусь на нем и вместе с ним.
Сапфирный перелив, как жидкое стекло
влекущих вод, взмывал и пенною овчиной
полнеба закрывал, владея половиной
от тела моего. Но он хотел всего.
Он был еще страшней, чем шторм, девятый вал
безжалостным своим молчаньем. И упругим
броском я плыл, я плыл. И вынимая руки
из бездны, снова их я в бездну окунал.
Меня остановить, как эту синеву,
никто не мог, не смел. И хоть морское лоно
оплакивало жизнь мою волной соленой,
безумного меня держало на плаву.