Жена в гробу. На гробе колбасу,
ножом разрезав, скромно закусил.
Лоснистым пальцем ковырнул в носу,
за чёрным тараканом наблюдая
бесхозным глазом. Собирался в путь.
Похоронив, вернулся, взял мешок.
Из дома выйдя, глянул к Богу: муть.
Ну, ладно. Подтянув штаны свои,
он канул в даль, которая его
всосала с придыханием тоски.
Земля и небо – вечные куски
разбитого на части бытия,
среди которых человеческое я
увязло насекомо, навсегда,
как в янтаре бессменного труда.
Его уход не сделал никого
блаженней иль несчастней. Ничего
и не моргнуло вслед его стопам,
лишь вздрогнул под землёй Гиппопотам.