Падают в лужи налитые, зрелые ягоды летней грозы. Небо не причёсано, взлохмачено. Вздохнув на полную грудь, ураган налетает на деревья, сгибая упругие, молодые ветки, бездумно ломая и швыряя на мокрую землю старые, с виду крепкие, но уже больные внутри. Они падают недалеко от родных стволов, опираясь на которые росли, взрослели и плодоносили – всю жизнь на одном месте, лишь выше и выше год за годом. Их очищают от ещё пышной зелёной кроны, распиливают на небольшие куски и уже пеньками расставляют вдоль проезжей части двора. Свежие медовые срезы неожиданно весело обрамляют втоптанную в грязь дорогу.
Воспользовавшись маленьким затишьем, улыбаюсь и тороплюсь на важную встречу. Улыбаюсь, потому как моя личная жизнь явно налаживается. Ещё бы, ведь упорядочить её взялась сама Даша.
- Бабушка, - чуть устало и серьёзно вздохнув после очередного подъёма температуры, говорит она, - а я знаю, когда ты меня обманула.
- Я? Тебя? Когда? – удивляюсь я её укоризненному, но всё же тёплому взгляду.
Детей обманывать – большой грех, преступление. Дашуня девочка разумная и добрая. Достаточно просто честно признаться, что не знаю, как объяснить что-то из-за её нежного возраста, и она милостиво прощает и соглашается подождать. Однажды родители ей объяснили, что детям нельзя есть некоторые продукты. После, увидев их на обеденном столе, Даша говорила: «Я этого не ем, мне этого нельзя!» И маленькая ладошка при этом - знаком "стоп". Выражение это стало нарицательным, именно так мы - взрослые, и говорим в подходящие моменты. Она легко пьёт необходимые лекарства, не капризничая, не выплёвывая, не акцентируя на этом своего внимания - мимоходом.
- Ты сказала, что у тебя нет мужа, а я знаю, кто твой муж – дедушка Серёжа.
- А, - понимающе киваю головой, - верно, но он – мой бывший муж.
- Почему?
- Потому что сейчас мы вместе не живём, мы разошлись.
- Почему?
- Понимаешь, мы поругались.
- А зачем?
- Понимаешь, мы были молодыми и не хотели друг другу уступать ни в чём. Помнишь, как ты говорила, что в садике с тобой дети не хотят играть, потому как ты всё хочешь делать по-своему? – Не упускаю случая подкинуть поленце в костерок воспитания. - Вот так и среди взрослых бывает.
- Так помирись!
Действительно, какое простое решение. Помириться, уступить, принять, смолчать, потерпеть…
- Мы ведь всё равно живём в разных городах. Дедушка Серёжа всё равно будет твоим дедушкой, пусть даже мы не будем мужем и женой.
Задумалась на минуту, даже прилегла. Видно, что мысль о моей неполной семье не даёт покоя. Как же, любимая бабушка – и без мужа! Непорядок. Вот мама, у неё есть папа, а бабушка же как?!
- А вот крёстный, у него есть жена? – вдохновенно и лукаво.
- Нет, у крёстного нет жены, - улыбаюсь в ответ, уже предвидя следующую фразу.
Крёстный, он же Э Михалыч, как называет его Даша на английский манер, - молодой человек возраста Дашиной мамы, мой коллега по работе, близкий и надёжный друг семьи, наверное, самый лучший крёстный «в мире на свете», как говорит Даша.
- Так женись на нём! – глазки сияют. Конечно, нашлось решение проблемы, которая беспокоит мою внучку уже несколько недель, а то и месяцев.
Решаюсь раз и навсегда лишить её надежды устроить жизнь сразу двух близких людей:
- Не могу.
- Почему?- удивлённо и расстроено.
- Потому что крёстный молодой, а я – старая. Молодые не женятся на старых, такой закон жизни.
Будто понимая всю серьёзность и невозможность такого варианта, обнимает меня за шею:
- Ты не старая, бабушка, не старая, ты ещё долго-долго будешь молодая.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Как-то рассказывала я Дашеньке о своём спортивном детстве: о гимнастике, лёгкой атлетике, соревнованиях. Школе было всё равно, каким видом спорта ты занимаешься, поэтому приходилось защищать её честь на городских соревнованиях, бегая на короткие и длинные дистанции или прыгая в высоту и длину. Рассказала и о том, что в 13 лет заняла третье место по прыжкам в длину – наверное, ветер занёс меня – лёгкую и маленькую - на отметку 4 метра 10 см. Хранится у меня и Грамота, которую вручили, помнится и третья ступенька. Бегала и прыгала я, как и положено гимнастке, в «чешках». Теперь вот, оглядываясь назад, удивляюсь преподавателям физкультуры, а тогда, вернувшись после очередных соревнований с синими кругами под глазами, выпивала залпом минимум пол-литра молока, восполняя силы, отсыпалась.
Вот Даша в этот раз вспомнила о моих прыжках:
- Бабушка, а почему ты прыгала от этой стены к этой? - показала она на две противоположные стены в кухне.
Вспомнила, как ей объясняла, что такое четыре метра.
- Так это были соревнования, мы – дети - прыгали, кто дальше. Вот пойдёшь в школу, у тебя тоже будут уроки физкультуры, на которых вы тоже будете и прыгать, и бегать, и кто-то сможет это делать лучше.
- И ТЕБЕ ПОСТАВИЛИ ПАМЯТНИК?
Взглянула – в глазах лишь вопрос и серьёзность, никакого тебе ехидства.
- Почему – памятник? – А сама подумала: «Не дай Боже, рано ещё!»
- Ты же сама сказала, что у вас была СКУЛЬПТУРА!
Конечно, слово-то совсем новое, это тебе не парад планет, не синхрофазотрон, не феечки Вингс!
Физкультура-скульптура, какая разница? Слова – что одного поля ягоды, как и мы с Дашей.