Из воспоминаний моего отца, летчика-бортрадиста, ветерана ВОВ, воевавшего в 10-й гвардейской дивизии ГВФ.
Теперь о работе. Как я уже упоминал, одним из наших заданий была перебазировка летных частей. Надо отметить, что, хотя мы и делали знакомое дело - перевозили техсостав, работников столовых и прочих тыловиков, а потом и раненых, но в Пруссии это было совсем по-другому, не то, что на нашей территории: здесь опасность была минимальная. Немцы теперь так драпали, что их самолетам было не до наших транспортных лайнеров.
Но летали много. С утра и до позднего вечера. Особенно выматывала болтанка. Приведу интересный случай с болтанкой. Кормили нас, как я уже говорил, хорошо. Но иногда попадалась официантка-зануда: попросишь добавки чего-нибудь вкусненького, так не даст. А тут перевозили мы как-то девчат из столовой и попали в сильную болтанку. За час полета их так укачало, что кастрюли и котлы, которые они вези с собой, оказались полны. Когда они, бледные и едва державшиеся на ногах, выбрались из самолета, то стали каяться, что были к нам нечутки. "Теперь, - говорили они,- когда мы сами узнали, что такое "летать", мы вам не только добавки дадим, но и все, что потребуется."
Когда выпадала нелетная погода, буквально все играли в карты. В основном это был "преферанс", но играли и в "очко". Здесь, в Цеханове, я освоил азы "преферанса". Пока я не умел играть, мне казалось, что это неинтересная, скучная игра. Ну, что за игра, когда с самого начала почти все ясно. Только и слышно: раз, два, пас, вист, ложись. Открывают карты - и всем все ясно. Снова собирают, раздают, и опять то же самое. Но потом, когда я освоил эту умнейшую и сложнейшую игру, я понял, что лучше этой игры нет, и заразился ею на всю жизнь. До сих пор, посидев за "пулькой" 3-4 часа, я получаю огромное удовольствие.
Здесь, в Цеханове, потеряли мы один экипаж, в котором бортрадистом был Юра Кукушкин. Он был второй погибший из нашей "алма-атинской" группы, приехавшей в Москву на войну. Улетели они в западную часть Германии, да так и не вернулись. Маршрут проходил по побережью Балтийского моря. Ни место их гибели, ни причину мы так и не узнали.
В это же время наши войска штурмом брали Кенигсберг. Приходилось и нам бывать неподалеку от него, километрах в 15-20-ти. Сам город видно не было. Стоял сплошной дым, поднимающийся на многокилометровую высоту. А наши самолеты все летели и летели, чтобы бомбить Кенигсберг. Летели полками, дивизиями штурмовики, бомбардировщики. И так с утра и до вечера сплошным потоком. Вот такая картина у меня возникает в памяти всегда, когда я слышу название города Кенигсберг(Калининград).
Был уже конец марта, а мы все еще работали в Цеханове. После перебазировки настала работа вывозить раненых. Вывозили с многих аэродромов, но в основном из Бромберга и Штеттена. Я не знаю, как эти цитадели выглядели с земли, но с воздуха смотреть на эти неприступные крепости было жутко. Были они опоясаны несколькими кольцами широких, глубоких забетонированных рвов, где были установлены мощные орудия и огневые точки. В общем, при одной только мысли о том, как же их брали наши солдаты, становилось страшно.
Продолжение следует..