Саше Кулишу и Валику Черняку
Четыре лабуха***, а двое - лопухи,
пенёчек под закуской, словно плаха,
перцовка, полбатона и стихи,
и озеро, и на фиг фуги Баха...
Четыре лабуха - труба и сакс, фагот
и клавишник, погрязший в анекдотах,
столичный парк, блуждающий народ
и под кустом слегка уснувший кто-то...
Вокруг - апрель, теплее, чем июль,
и в зелени деревья,.. не карманы,
поёт Полад-оглы - тот, что Бюль-Бюль,
и булькает перцовочка в стаканы...
А лабухи - что слово, - то бемоль!
Мы ж с Валиком - ни голоса, ни слуха,
мы - лопухи, и мы в Шопенах - ноль,
зато в других шопенах... - бляха-муха!
Над озером, средь хора камышей
лишь жабий писк да гул транзитных "илов",
знакомый танец белых лебедей
уже давно покоится под илом,
забыты все вечерние балы,
и ноты не висят на аксельбанте,
не под шампанским ломятся столы,
труба, фагот и сакс давно в джаз-банде...
Здесь новый дирижёр и господин -
мультипликатор водных декораций,
швырнувший кривоногих балерин
в объятья им же купленных оваций,
и палочкой махнувший на партер,
в пригорки над водой влюбясь, как в ложи,
он рисовал не оперный портрет,
а свадебно-жмуровый,.. подороже...
Перцовочка исчезла и батон,
на коду отыграли анекдоты,
и "до-ре-ми-до-ре-до" в унисон
прохожим спели сакс, труба с фаготом...
О лебедях озёрных - ни гугу,
их танцы оркестрованы в триоли,
и жирное заморское рагу
пророчат закордонные гастроли!
Ну, что ж, а мы с Валёном - по домам,
нас не зовёт жирами заграница,
нас не сорвать с домашних наших гамм,
и нас не ждут ни Амстердам, ни Ницца...
Четыре лабуха, а двое - лопухи...
Перцовку не сменяем на Майами...
И напоём и Баха, и стихи
у озера, в обнимку с лебедями!
-------------------------
Лабух (жарг.) - музыкант.
ВЗ 07.06.12 КИЕВ