Среди берёз, среди рябин и клёнов,
В не так далёкой, видимо, поре,
Наверно, кто-то добрый и влюблённый
Построил голубятню во дворе.
И заселил тот домик на опорах
Отборной голубиной красотой,
В нём жизнь текла не в драках и не в ссорах,
А в нежном мире и в любви простой.
Конечно, мяса нет от них и перьев,
Как говорят, ни пуха ни пера,
Но только стал красивый птичий терем
Добротным украшением двора.
В нём голубям - хозяйская забота,
Зерна им вдоволь, чистая вода,
Добыча корма - вечная работа -
Их не касалась в жизни никогда.
Они в вольере кружатся бесшумно,
Сплетаются в цветное колесо -
От пестроты до белизны безумной,
Как на плакате Пабло Пикассо.
Они за оперение любимы!
За цвет - и только - создан им уют!
И здесь расизм, хотя и голубиный,
И здесь не по заслугам воздают...
А что касается проблем свободы -
Она сладка тому, кто с ней знаком,
А эти про неё не знали сроду,
Они привыкли к жизни под замком.
Известно, от добра добра не ищут,
Но за свободу плата - боже мой! -
Ведь надо думать целый день о пище,
О том, как жить. Особенно зимой.
Хозяин их, ручных, берёт руками,
Подбрасывает вверх под громкий свист,
Они же сверху падают, как камень,
Оно понятно: легче, если вниз.
И всё не потому, что постарели,
Не потому, что тяжесть на плечах,
А потому, что просто ожирели
На дармовых удобствах и харчах.
А рядом, полностью с природой слиты,
В заботах от зари и до зари,
Их родичи, не ставшие элитой
За то, что дикари и сизари,
Живут по чердакам и по застрехам,
Где каждый голубь - сам себе главарь,
Подобны облакам и вольным рекам,
Свободны, как любая Божья тварь.
Они с едой лишь осенью и летом
И платят за свободу злой ценой -
Своим коротким голубиным веком
И помнят зимы. Знают, как зимой
Колючий снег взъерошивал им перья,
Корёжил, сквозняками прожигал,
И кротость, голубиное терпенье
Сводил на нет. И гибнуть помогал.
И ночь в глазах визжала и металась,
К утру их снег в сугробы заметал.
И сколько их к весне недосчиталось,
Никто не знает. Кто же их считал...
Когда душа в пером покрытом теле
Готова вздрогнуть и скатиться вниз,
Они на свалки мусора летели,
Отбросив стыд и гордость вольных птиц.
К людским окошкам и глухим балконам
Они летят в надежде на тепло
И, головы склоняя, как в поклонах,
Как нищие, глядят через стекло.
Когда за целый день в зобу ни крошки,
Закончить жизнь свою почтёшь за честь
В когтях какой-нибудь бездомной кошки,
Которой тоже надо что-то есть.
Такая жизнь идёт в одном обычном,
Ничем не примечательном дворе,
И всё для всех уже давно привычно,
Всем всё понятно. Даже детворе.
Мир поделён на бедных и богатых.
Нет середины. Резче рубежи.
Одни живут в красивых голубятнях,
Другие бесприютны, как бомжи.
Бессильны упованья и молитвы.
О равенстве совсем не говори...
Жиреет голубиная элита.
За выживанье бьются сизари.