И в сторону мою не смотрит.
Я ей в отцы давно гожусь,
И хоть пока ещё держусь,
Но, как курсант на первом смотре,
При ней волнуюсь и страшусь.
Боюсь неосторожным взглядом
Себя при всех разоблачить,
А стоит оказаться рядом,
Я, словно опоённый ядом,
Не в силах даже рта открыть.
И ведь не сказочно красива!
Ну, да, стройна и молода,
Задумчива, а иногда,
Как львица светская, спесива
И не по-девичьи горда.
И знает, видимо, прекрасно –
Не зря способна и умна, –
Что и собою не дурна,
И притягательно бесстрастна,
И неприступно холодна.
Откуда, право, в эти лета
Такой достоинства запас,
Осанка, речь – по всем приметам,
Манеры дамы полусвета,
Которых нет давно у нас!
И лишь одно, вдруг, отрезвляет,
Когда ровесники её
Весёлой стайкой окружают,
Как будто мне напоминают:
«Куда ты лезешь, старичьё!»
А впрочем, если разобраться,
Греха тут никакого нет.
Чего мне прятаться, смущаться?
Поэт не может не влюбляться.
А то какой же он поэт!
И пусть сердечное влеченье
Совсем не дружит с головой,
Одно лишь вижу объясненье
Невыносимому томленью:
Я всё же молод! Я живой!