Один по улице иду,
Не замечая страшных лиц.
Весь мир в тумане и бреду,
Весь мир безумных кровопийц.
И нету дела до других,
Как нету дела до меня,
Чужой кругом среди чужих,
И правда здесь у всех своя.
Не знаю я, кто в этом прав,
И чья вина на всем лежит,
Я повредил себе сустав,
И кровь уже так не кипит.
С разбитой напрочь головой,
И с развороченной рукой,
Иду один такой больной,
Ведомый страшною толпой.
Где нет добра и счастья нет,
А вместо правды только ложь,
Где стоит сто рублей минет,
А за полсотни стоит нож.
И дураков здесь больше нет,
Остались только мудаки,
И куча грязи из газет,
Читать их мне, вот, не с руки.
Труды стараний сбиты в прах,
И сожжены уж все мосты,
Весь мир постиг великий крах,
И ты один лишь из толпы.
Иду один я без руки,
И голова уже висит,
Стреляют, жмутся все курки,
Приятно пахнет здесь карбид.
Залитый солнцем зелен луг,
Олени раньше там паслись,
Но человек придумал лук,
И звери к Богу вознеслись.
Течет кристальная вода,
И рыба в ней еще плывет,
Но человечество сюда
Давно уже помои льет.
Красивый город возвели,
На сотни тысяч человек,
Но люди атом вознесли,
Придумав бомбу на свой век.
Один по улице иду,
Не замечая страшных лиц,
По скользкому от крови льду,
Пред Богом падаю я ниц.
Осколки битых вскользь надежд
Уже не в силах вы собрать,
Не прячась сотнею одежд,
Все для себя самих принять.
Ты сдох вот здесь и мне не жаль,
Что умер ты во столько лет,
Мне больше жалко вон ту сталь,
Что разорвала твой хребет.
И вот совсем не вижу я
Иные поводы грустить,
И на вес это посмотря,
Забыть и просто пропустить.
Вы все скоты, тупее всех,
И мне не будет вас всех жаль,
Вы сами выбрали свой грех,
Ища бесценный свой грааль.
Врата небес закрыты всем,
В аду же вход всегда открыт,
Уж лучше мразью быть, никем,
Чем знать, что лев тобою сыт.
Пускать на смерть совсем других,
Тех кто ни в чем не виноват,
Пускать на смерть совсем чужих,
Кто так давно здесь был распят.
Один по улице иду,
Не замечая страшных лиц,
Не я навлек на вас беду,
Не я поставил сто границ.
Ползу один я без ноги,
Одной рукой пытаясь встать,
Пустые делаю рывки,
Меня хотели вновь распять.
Отец не спал, он видел все,
И начал что-то понимать,
И он вонзил свое копье,
В тех, кто боялся умирать.
Погиб весь мир, погибну я,
Как самый чистый из вас всех,
Но это будет все не зря,
Услышу я предсмертный смех.
Один на улице лежу,
Без рук, без ног уже совсем,
И лишь за сталью я слежу,
Что развевалась сотней тем.
Топор, телега, арбалет,
И гильотина, латы, нож,
За пару тысяч долгих лет,
По телу скачет нервно дрожь.
А человек остался тем,
Кем был он сотни лет назад,
Закрыв себя внутри систем,
Открыв планете новый Ад.