Истерзанный,
Замызганный котенок
Крадется к миске добермана.
Он словно маленький теленок
У вымя,
Все счастье- это мама.
Озябли лапы,
Повисли уши,
Дрожащий хвост,
В боку репей.
Он пробирается по суше.
«Хоть, дождь, его ты пожалей!»
А в миске, рядом с конурой
Лежат в бульоне крошки.
Как хорошо,
Что иногда, порой,
Оставят что-то кошке.
Бульон чуть теплый
И пахучий
Раскидывал повсюду запах, пар.
Бедняжке выпал редкий случай.
Он понял,
Это Божий дар.
Большие,
Дикие глаза котенка
Блестели тихо в темноте.
Он крался к миске,
Напомнив мне теленка,
Тот, что искал еду
У матери на животе.
Теперь малец лакает
Из чужой кормушки,
Захлебываясь,
Громко,
Торопясь.
Но все еще не знает,
Что на мушке
У добермана он,
И дальше ест, тихонечко трясясь.
Раздалось злобное рычанье,
Лай.
Котенок сгорбился и зашипел.
Его шипенье, словно просьба:
«Дай!
Дай мне чуть-чуть!
Я так давно не ел».
Из конуры была видна собачья морда,
Глаза печальны,
Дрожат глазные диски.
Но потихоньку, осторожно.
Даже, малость гордо
Выходит доберман к собачьей миске.
Котенок задрожал, к земле прижался,
Тихонько замяукал, словно застонал.
Не мог он даже встать,
Как только не пытался,
И думал, жизненный пришел финал.
А доберман все ближе, ближе,
И в страхе все сильней малец тонул.
Пес подошел,
Нагнулся к бедному котенку ниже,
И в знак приветствия,
Тихонько, ласково лизнул.
А в миске, рядом с конурой
Лежат в бульоне крошки.
Как хорошо,
Что иногда, порой,
Оставят что-то кошке.
(декабрь 2001 г.)