Когда ты все-таки раскрываешь свои глаза пошире
И начинаешь догадываться, что тебя во всем этом нет,
Ты больше не видишь ничего, что было раньше в мире,
А из зеркала на тебя смотрит чей-то убогий скелет.
И ты понимаешь, что это твое отражение,
И начинаешь смеяться, так как этого не может быть.
Потому что процессы, способные составить твое унижение,
С этого дня могут только тебя рассмешить.
Ты берешь в руки что-нибудь поувесистей,
Размахиваешься и бьешь в эту жуткую рожу изо всех сил.
А потом, что-то объясняя самому себе жестами,
Выходишь на улицу и требуешь, чтобы кто-нибудь затормозил.
Садишься в машину, едешь куда-то во Францию,
Потому что уже надоели одни и те же пустые такси.
Прощаешься в мыслях с уже позабытыми тобою засранцами
И даже забываешь у водителя, куда ж он все-таки едет, спросить.
А там, на дороге, что-то уже приятно светится,
И ты приближаешься к этому и радуешься, словно хозяину щенок.
Подъезжаешь, и в машину садится единственная в мире женщина.
И вместе вы отправляетесь в путь из бесчисленности дорог.