Данный цикл -- Лауреат II степени Всероссийского поэтического интернет - конкурса имени Н.С. Гумилёва.
http://www.booxworld.com/sitemap.php3?page=poesia3
Часть 1-я
Я не знаю, был ли это сон... Но то, что он был, знаю точно. Я видела Ахматову и Анрепа своими глазами. И говорила с ними. Это случилось за несколько лет до моего рождения...
***
Перебираю пыль – нелегкий труд…
Но кто-то ведь перебирает воздух!
А кто-то, может быть, пропустит звезды
сквозь пальцы: как алмазы в горсть берут.
Но я перебираю просто пыль
и знаю все достоинства крупинок.
Я знаю, чей принес ее ботинок,
так сочиняя сказку или быль.
И тем дышу. И жизнь другой не вижу:
моя душа, моя любовь – в пыли,
их сотни тысяч дворников смели
в большую кучу, но… назвали жизнью...
* * *
Не позвоню. Пусть в сотый раз ко мне
приходит чье-то требованье свыше.
Ослаблена пружина, и во сне
кукушка сторожит часы и дышит.
Я маятник качнула. Дал ответ:
"Не нарушай во мне дремоту быта…".
Вот…, жду звонка, но нет его и нет:
пересеченье судеб – поле битвы.
Я не сдаюсь. И голос будет твой
наградой за столетья ожиданья.
Увлечены мы странною игрой:
кто дольше сможет выдержать молчанье?
На то она и есть игра в любовь:
твой телефон молчит, и мой – немой...
* * *
Отбросив философию до срока,
я вновь вхожу в свой обгоревший круг:
под паранджою плачет одиноко
сердечная капель... Унылый звук.
Здесь скрученное время дремлет в чреве,
как счеты у китайца про запас.
И говорит на языке пещеры
гадального кострища мертвый глаз.
Вот факелы, заплаканные синим,
покараульно выстроились в ряд…
Вот мой сосуд, и в нем до половины
рубином испытания горят.
Наверное, здесь жгли когда-то ведьму,
а, может быть, святого хоронили…
То ведают, наверно, письма ведов
под паутинной патокой и пылью.
Сюда войти мои враги не смогут,
а для друзей преграды созданы…
И я перевожу дыханье в шепот,
чтоб не нарушить этой тишины.
Возьму ключи… И, вскрыв замки обиды,
на корпию порву остатки боли.
Моя душа, отмывшись от молитвы,
вонзит в себя осиновые колья…
* * *
Может быть, мы уже встречались?.. –
Свет полоской… Открыта дверь…
Может быть, мы уже расстались?.. –
Но когда-то давно, не теперь.
Может, где-то под солнцем южным
у подножия пирамид
шла я вслед за тобой, за мужем,
средь наложниц и жен, чтоб выть?
Может-может… Но к черту роли:
пирамиды не строят тут!
Ты – тогда был рожден героем,
а меня, вот, – сейчас сожгут…
* * *
Черный кот – одна теперь отрада –
ластится в предчувствии беды.
Я не сплю, я знаю: где-то рядом,
у ограды, или у воды…
То кольцо, подаренное к счастью,
отдала… На что-то променяла…
Черный кот… Он той коварной масти,
что и ночи, самой темной, мало.
А ко мне, как перед расставаньем,
жмется и шершаво лижет руки.
Не боюсь… Мне слишком долго лгали,
что дороги – это не разлуки...
* * *
Напрасный труд. Напрасная обида.
Тебе легко подыгрывает жизнь.
И повседневность мрачного Аида
тебя не тянет к восхожденью вниз.
Ты убивал. Ты разрушал, – не строил.
Ты жег мосты, а реки все текли…
Но где-то рядом скромные герои
с не меньшею отвагой крест несли
как муравьи. Они чинили башни
и отпускали в Вечность корабли.
Под их руками зеленели пашни,
и мальчики смышлеными росли.
А ты – один… Не утоливший жажды,
разбил сосуд, поскольку пуст и он…
Но в эту реку не ступают дважды:
то – Лета, а за нею – только сон…
* * *
Окно погасло: там свечу задули…
А Пастернак твердит: "Она горела…".
Да нет, там просто омывали тело,
а душу перед этим оттолкнули.
И вот она, не узнанная, бродит,
стучит в окно другого Звонаря.
Тот ищет рифму, и тогда приходит
талантом окропленная "заря".
Ну а свеча? Ее работа – плакать
по тем, кто не успел сгореть дотла.
Она, как прежде, обливает скатерть,
бросая тень от скорбного пера…
* * *
Пятое марта. Какая погода! –
Мне бы на тройке катить по полям!
Только шестерки в неполной колоде
не отыграют уже короля.
Только весенние всхлипы капели
не попадают в пунктир похорон…
Что же так медленно? Что ж еле-еле
колокол лижет тягучий свой стон?..
Не провожайте меня, воронята,
я не успела бы стать на крыло…
Только распятою… только распятой
быть в этом мире мне вечно везло.
Только считать проходящие ноги
в цокольном мире Булгаковских снов
было отпущено сверху… А Бога…
Бога всегда заменяла любовь!
***
5 марта 1966 года Анна Ахматова умерла…
Посмотреть в исполнении автора: https://youtu.be/DkzgzMo0VHo
Часть 2-я
Есть у надежды второе дыханье:
раненной будет она или ранней –
кто его знает… Но только с рассветом
день посылает сигналы об этом.
И, просыпаясь, я чувствую кожей –
где-то надежда мне будни итожит.
Где-то колдует над мраморным цветом
и посылает сигналы об этом.
Не прогоню… Я устала скитаться.
Мне бы проснуться и не разрыдаться,
мне бы подслушать пичуги секреты
и… нашептать тебе в ушко об этом…
***
Где же ты, счастье? Все пусто. И лоно
не напиталось, не стало богатым.
Не вызревают под снежным покровом
зерна любви… И – халаты, халаты
белым молчаньем застили мне дали.
Ухо разрежут трамвайные кличи…
Вижу скамейку… На ней мне в печали
и прозябать под давленьем величья…
Кто-то судьбу раскромсал на полоски –
будут заматывать раны стихами…
Не упаду! Оставляют полозья
струпья на снегах. И оттепель рано.
Буду вдыхать, перемалывать в звуки
всеколокольную песню обманов…
Белохалатье… Холодные руки
так равнодушно бинтуют нам раны…
***
Утро не любо. Я отпрыск совиный.
Мне бы подольше рассветную брагу.
А на ромашке раскладывать имя
я не желаю… Распну на бумаге!
Сколько же звуков в беспамятстве знаков!
Кто их придумал слагать в придыханья?
Я не боец… Но проигрывать в драках
мне не пристало. И тройка с санями
мчит мою душу. Ну, кто же из русских
не пожелает до трещин на коже
взрезать морозу хрустящую блузку? –
Так, погоняй же! Не вскрикну: «О, Боже!»…