Когда я умру (после Пасхи, в разгаре апреля),
И кто-то тебе среди ночи тайком позвонит -
Не мучайся, брат, не спеши вылезать из постели,
Не думай, как будут меня без тебя хоронить.
Обычное дело: засыплют землёй, установят
Венки у креста, не забудут потом помянуть,
Всплакнёт кто-нибудь, кто-то скорбное слово обронит,
И этим закончится мой незаконченный путь…
Обычное дело. Но ты не ходи на могилу:
На кладбище вряд ли получится наш разговор.
И память виденьями канувших лет не насилуй:
Давно уже юность нам вынесла свой приговор.
Ты лучше забудь обо мне. Ну, а если случится
Что я окажусь где-то рядом с тобой, как теперь, -
Представь, что не я, а случайный прохожий стучится
За дверью твоей, и плотнее прикрой эту дверь.
Нам кровное братство досталось всего лишь в наследство,
Которое можно, как вещь, не купить, так продать.
Пусть память хранит голоса из далёкого детства –
Его не вернуть, как нельзя оживить нашу мать.
Увы, мы духовного братства создать не сумели
И стали чужими друг другу в родимой стране,
Не знающей радости даже в разгаре апреля,
Боящейся стука прохожего даже во сне.