Видишь, как время крадется перулками первых морщин?
Видишь, как ветер срывает с петель ненадежные веки?
Видишь эти следы? Счастье обходит мой дом стороной.
Я мог бы обклеить стены твоими фотографиями,
На любой вопрос коротко отвечать: "Не достоин",
Коллекционировать автографы на влажном стекле,
Быть тонким, как каминная пыль, и скупым, как жажда.
Вместо этого машинально подливаю спирта в остывшую печь
И угрюмо размазываю по столу
Липкую серую жижу своих предрассветных мыслей,
Складываю из них мозайку, смотрюсь в разбитое зеркало,
Перехожу дорогу черной кошке.
Но приметы не срабатывают с теми, кто в них не верит.
Постепенно разочаровываюсь в своих разочарованиях.
Летите, журавли, летите, я остаюсь.
Вам один взмах крыла, а мне еще идти и идти.
Идти мимо людей, невыносимых в количестве больше двух,
Идти, разгребая озябшими руками цепкую паутину снов,
Расклеивать на ходу объявления "Ищу человека",
Остервенело прорываться
Сквозь дубовые засовы несправедливости.
Кулак проваливается в пустоту. Дверь открыта.
Те, кто умирает зимой, не жалеют об этом.
Что они теряют? Еще один ледяной восход,
Еще одну метель, еще одни сутки неминуемой скуки.
Они не жалеют о прошлом, не думают о будущем.
Им легко и спокойно. На стиранных простынях,
Под нетерпеливым взглядом сочувствующих лиц,
В мерцающем свете настольной лампы.
"Конечно, будете", - отвечают врачи.
За окном шел снег.
Он сидел на краешке кровати,
Нервно теребя в руках носовой платок.
Этой ночью душа покинула тело
И уже не нашла в себе сил вернуться обратно.
осень 2001