Уж если выпало в Империи родиться,
То лучше не плодить себе подобных.
I
Привет тебе, Гораций, из Турина,
Я так назвал построенный мной город,
Который вобщем-то еще не город,
А так, село поселочного типа.
Сначала мне пришлось, конечно, туго.
Пока я строил эти акведуки,
Чтоб до земли добраться плодородной,
Истратил половину своих денег.
Другую я потратил на дороги,
Чтобы могли добраться поселенцы,
Хотя как позже выяснилось, друг мой,
Они прекрасно ходят и по полю.
Народец мне попался ****утый.
Едва успев разбить себе палатку,
Они тот час же начали канючить
И требовать, чтоб им пустили воду.
Пришлось послать их на сельхозработы.
Для этого разбил я им три фермы.
Одна из них немедленно сгорела,
Ведь я забыл поставить префектуру,
Которая потом сгорела тоже.
Сейчас пойду и разберусь на месте.
II
Прости, что не писал тебе так долго,
Я занят был постройкою амбара,
Который нужно ставить возле рынка,
Я это крепко-накрепко усвоил,
Поскольку эти лодыри с мешками
Буквально ползают, направо и налево
Ругаясь матом, мол, с утра не ели,
Давно не мылись в бане, и, к тому же,
Ужасно хочется сходить в театр.
В бюджете же на это нету денег.
А вобщем-то пошли кой-как делишки,
И рынок мой на полную катушку
Торгует доморощенной пшеницей
И фруктами, похожими на сливы.
Еще тут есть сисястые торговки,
Что бегают по городу с корзинкой,
Потея под палящим римским солнцем
И обвиняя местную управу
В отсутствии хотя бы светофоров.
Мешают видите ли им тележки.
Тележки эти - штука не простая,
На них рабы везут на склад товары,
Конечно, если этот склад рабочий.
Иначе встанет посреди дороги
Какой-нибудь там Луций или Тиций,
Препятствуя товарообороту,
И голодают целые кварталы.
III
Народ простой, чуть что, уже тикает.
Я просто угораю с них, Гораций.
Приоритет я ставлю на торговлю
И тут же начинаются пожары
Или вода в фонтанах пропадает.
А то бывают, знаешь, эпидемьи,
Или амбар обвалится с цирюльней.
Короче, мой совет тебе, дружище,
Оставь в покое все приоритеты.
Естественно должно все развиваться.
А, кстати, расскажу забавный случай.
Вчера устроил жителям попойку,
Оформив это в виде фестиваля
В честь моего любимейшего Марса.
Рабы бухали ровно две недели,
Потом забыли. Вдруг буквально с неба
Ко мне приходит странное известье,
Что Марс, мол, приторчал и в связи с этим
Теперь он будет охранять мой город.
Я этому, конечно, не поверил
И был не прав, поскольку в то же утро
В мои места пробрался неприятель.
Я уже стал подумывать о сдаче,
Как вдруг раздался гром, и все солдаты
Из гребанного вражеского войска
Поумирали, только лишь скелеты
От них остались на траве валяться.
Не ожидал такого я исхода
И тут же окрыленный и довольный
Устроил фестиваль еще покруче,
Чем был до этого. Теперь с богами
Я научился говорить свободно.
Однако в избежанье осложнений
Я все же пару храмиков поставил.
IV
Теперь пора заняться и торговлей,
Поскольку я остался без копейки,
Хоть Цезарь мне по доброте душевной
Дал в долг пять тысяч новеньких динаров.
Я, осмелев, понизил враз налоги,
За что потом жестоко поплатился.
А просто мой неграмотный народец
Куда-то начал сваливать нещадно,
Таща с собой мешки с какой-то дрянью
(Хотя сюда приперся на тележках).
Мне лень было со всем этим возиться
И я налоги выставил обратно,
Повысив заодно им и зарплату.
Народ же почему-то не вернулся.
Ну ладно, я вобще-то не об этом.
Я, собственно, измученный долгами,
И посоветовавшись со Сенатом,
Открыл торговый путь, поставил склады,
Решив покуда торговать оружьем,
Поскольку во моих пустынных землях
Помимо грязи водится железо,
Причем в таких немереных объемах,
Что я буквально охренел, увидев
Забитые им напрочь кладовые.
Пришлось на время прекратить добычу.
Чего мне это стоило, Гораций,
Тебе во сне кошмарном не приснится,
Но я-таки просек одну идею:
Заводов надо ставить вдвое больше,
Чем шахт, им добывающих железо.
Относится все это и к посуде,
И к прочим мебелям и виноградам.
V
Я делаю неслабую карьеру.
Гораций, я отныне прокуратор.
Не знаю, правда, что это такое.
Забот же не убавилось ни капли.
Я бегаю по городу с лопатой,
Ведром воды, большим мешком цемента
И саженцами чахлых кипарисов.
Народ меня по-прежнему не любит.
То бунт какой поднимет, то восстанье.
Префекты в этом мало помогают.
Приходится немедленно налоги
Снижать и тратить бешеные суммы
На проведенье всяких фестивалей.
Все алкаши, лентяи и тупицы!
От Цезаря до рыночной торговки!
А ты им хлеба подавай и зрелищ,
Да вынь да и положь для них работу
И десять видов всевозможной пищи.
А то грозят поджечь свои палатки.
Святой Юпитер! Как я испугался!
Верны мне мои верные солдаты!
(Потрепанные, правда, в прошлой битве,
И в связи с этим с конченной моралью).
Была б на то моя монаршья воля,
Я в город бы войска свои направил
На лошадях, на танках, самолетах,
Заделал бы все выходы и входы,
И разъяснил бы этим негодяям,
Про то, как хорошо им тут живется,
И как они торчат и веселятся,
Купаются в вине и жрут повидло
На мраморной скамейке у фонтана!
Прости меня, Гораций, наболело.
VI
Чем дальше, тем все больше огорчений:
Землетрясенья, оползни, тайфуны.
Венера вот недавно отмочила,
И новая случилась неприятность:
Полгорода свалилось с гонореей.
Построил им с десяток докторишек
(Пусть лечатся, родимые, покамест),
А сам пошел к Сенату разбираться,
Чего там за ***ня у них случилась,
Где лоханулись и ваще какого
Один во всем я должен разбираться.
Вон у меня война опять под носом,
И Цезарь заказал оливок ящик.
Они мне в ноги, мол, прости, наместник,
Не доглядели, рухнул старый храмик,
Мы думали, что может обойдется,
А оно, вишь, вон как все обернулось...
Мне некогда, не стал я с ними спорить,
Казнил, короче, всех, а храм поставил
На кровные свои на сбереженья.
Венера как-то даже приторчала
И подняла народу настроенье
(Зарплату б лучше подняла, тетеха).
Я снова начал пить, Гораций. С горя,
И охренев от тупости и лажи.
Почти не сплю, не ем, жену родную
Не вижу месяцами. Ходят слухи
Что мне она, зараза, изменяет.
Застукаю, убью на месте. Ты-то
Как там живешь? Поди уже закончил
Свой многотомный труд о римской бане?
А мне счас не до этого, дружище,
Стишки свои забросил и давно уж.
В башке одни амбары и налоги,
А то бывает, знаешь, и почище.
Наверно, все же я плохой наместник.
Народ нищает, сборщики налогов
До форумов с деньгами не доходят,
Все оседает в их карманах. Тяжко
Глядеть в окно на толпы эмигрантов,
И на руины новенькой больницы.
VII
Поздравь меня, Граций, я в ударе.
Не знаю как, скорей всего случайно,
Но выбрался я, наконец, из долга.
Да так, что даже денежек хватило
Поставить себе домик на пригорке
(Я скромничаю, друг, конечно, виллу).
А то ведь, знаешь, стыдно пред народом.
Они вон в трехэтажных небоскребах
Живут, питаясь фруктами и салом,
А я в какой-то хижине паршивой,
Один, без электричества и газа.
Жена ко мне немедленно вернулась
(Мы с ней расстались по причине пьянства,
Естественно, дружище, моего). Но
Ее послал я снова восвояси,
И новую себе завел, покруче,
С ногами, жопой, ртом и молодую.
Мы с нею нынче заняты ремонтом,
Покраской стен и прочим маникюром.
Теперь по делу. ****ЫЕ ВОЛКИ!!!
Они сожрали два моих отряда
Отборных лучников со всей одеждой
Оружием и даже сапогами.
И что-то я в них разочаровался.
Куда-таки надежней пехотинцы:
Простые деревенские ребята
Без лишних слов пойдут, куда прикажешь,
Замочат хоть слона, хоть бегемота,
Вернутся в форт живые, невредимы,
И встанут "смирно". Мне с таким отрядом
Ни стены не нужны, ни рвы, ни башни.
Один у них есть только недостаток
Ужасно они медленно шагают.
Но даже с этим я могу смириться.
Ведь все же безопасность городишка
Мне моего сейчас куда важнее.
VIII
Шестнадцать керамических заводов!
А им все мало, дорогой Гораций.
Пошаливают, стало быть, нервишки
У горожан моих, и те от злости
Колотят много всяческой посуды.
А может, просто они любят выпить
И с утреца у них трясутся руки?
Подумал я тут нонче о здоровье
Своих людей, а не ввести ль мне снова
Сухой закон? Вино послал на экспорт,
А то, что завалялося на складе,
Я в дар принес богине плодородья.
Так что ты думаешь, неделю продержавшись
На старых, видно дедовских, запасах,
Народ поднял восстание. В натуре,
Они меня, Гораций, удивили.
Не ожидал от них такой я прыти.
И для увеличения морали
Я им не только все пустил заводы,
Но даже закупить вино пытался.
Однако ж дорогое развлеченье!
Я разорился в миг. Пришлось покуда
Довольствоваться собственным портвейном.
Ты знаешь, друг, я сам любитель выпить,
И эту страсть с народом разделяю.
Но все-таки во всем знать нужно меру.
Так Диоген учил нас, досточтимый
И мудрый мэн. А, кстати, об ученьи.
На каждое свободное местечко
Я ставлю школу, пусть растут детишки
Со знанием латыни и считают
Не как мы все до двух, до трех хотя бы.
(Шучу, Гораций). И библиотека,
Как выяснилось, грамотная штука.
Я сам бываю там в часы досуга
Зарывшись в книги, впитываю мудрость
Мужей ученых, философов всяких,
Учу себя, как говорится, жизни,
Что и тебе желаю. Ну, до встречи.
IX
Аристократы, брат, это - мученье.
Они, нахалы, пользуются тем, что
Растят собою уровень богатства,
И требуют себе под это столько,
Что места не хватает все поставить:
И школы, и театры, и цирюльни,
Библиотеки, бани, Колизеи...
Оно, конечно, правильно, налоги
Они выплачивают регулярно,
Но городу от этого не легче.
Они же, гады, не хотят работать.
Они только и делают, что в бане
Пью водку и ебут своих служанок.
Воистину, "о времена, о нравы"!
Я не марксист, Гораций, но согласен
С ученьем этим в плане, что пора бы
От них уже избавиться, жаль руки
До этого пока что не доходят.
Хотя, конечно, что ни говори, но
Красивые они себе домишки
Отгрохали. Идешь, бывает мимо,
Заглянешь за забор, а там фонтаны,
Бассейны, статуи, ну загляденье!
Все в мраморе, в шелках, скамейки, вазы...
Гаденыши, короче, паразиты!
Нет, все, ****ец, сажусь пишу указы,
Во-первых, всех казнить, а их богатство
Раздать народу, пусть народ гуляет
Хоть день, хоть два, не жалко, право слово.
И будет всем чума, ништяк и торча!
В конце концов, я в городе хозяин!!!
Хотя, вобще-то, я погорячился,
Двух-трех, пожалуй все-таки оставлю,
Так, для примера, мол, какой я добрый,
Суровый, но при этом справедливый.
И копию в Правительство, чтоб знали,
Что я тут не халтурю, а ишачу,
Работаю, как говорят, на совесть
И славлю, бля, Отчизну и Державу,
И Цезаря, чтоб ему пусто было.
X
Я ухожу на пенсию, дружище!
Я заслужил, ведь правда, заслужил же.
В Империи мой город самый лучший,
Как говорят опросы населенья.
На улицах порядок, все здоровы,
Полно воды и хавчика хватает
На всех, порою даже остается.
Я оставляю город свой в богатстве,
Тыщ двадцать накопил, торгуя мясом,
Оружием и стульями. Налоги
До неприличья низкие, зарплата
Огромна. Колизеев понаставил
Штук десять. Все окрестные дороги
Облагородил мраморною плиткой.
Мосты, фонтаны, статуи и даже
Украсил город аркой Триумфальной.
Ее я получил как благодарность,
За то, что один раз послал на службу
Империи солдат своих неслабых.
Чего-то они там намолотили,
Кого-то даже шлепнули, как будто,
И Цезарь, раздобрев (или напившись),
Сказал мне: "Парень, я тя уважаю"
И мрамора отсыпал три вагона.
Сказать по справедливости, Гораций,
Мне редко так везло, как с этой аркой.
Все остальное время невезуха,
Непруха и, как следствие, разруха.
Устал, чего скрывать, не тот уж возраст,
Спина болит, пошаливает сердце,
Трясутся руки. Хочется покоя,
Подумать о душе, о мемуарах...
Хорошая жена, хороший домик,
Что еще нужно, чтобы встретить старость?
Бутылочка пивка, пакетик чипсов
И томик с "Илиадою" Гомера.