Однажды в тумбе прикроватной
Словесности мечи скрестив,
Схлестнулись в ругани приватной
Иголка и презерватив.
Во злобе щерилась иголка:
"Недолог твой, резина, путь -
Наденут, снимут балаболку,
В забвеньи бросят где-нибудь.
И кончишь жизнь свою ты скоро
В канаве, в мусорном мешке,
В кустах, подъезде, под забором,
В лесу, болоте иль в реке.
А я останусь - век мой долог!
Из стали острой моя плоть!
А если будешь слишком колок,
Тебя могу я проколоть!"
И незачатный капитошка,
Смеясь, ответил егозе:
"Мне от твоей житухи тошно,
Завидок нет твоей стезе!
Из-за таких, как ты, стальная,
Что дырки делают подчас,
Идёт о нас молва худая,
Ругает нас народа глас.
Сегодня волею веселий
Хочу чужую плоть облечь,
В сырую сладость подземелий
Меня до дрожи будет влечь!
И я познаю наслаждений
Всепожирающую власть!
Без доли тягостных сомнений
Главой нырну в нагую страсть!
А ты - останешься металла
Куском ненужным здесь лежать,
И никому ненужным жалом
Лишь только воздух протыкать..."
Сей диалог прервался разом,
Когда хозяина рука
Своим "перстующим указом"
Из тумбы взЯла чудака...
Так у людей всегда ведётся -
Иль на тебе земной поклон,
Или, напротив, раздаётся -
Да ты ведь редкостный гондон!
И невдомёк им, глуповатым,
Коль вдруг не ладятся дела,
Что не гондон в том виноватый,
А тупо - острая игла.