Во сне я пронзаю пространство и время,
легко позабыв повседневности бремя.
Брожу в удивительном, странном лесу,
где стражи добра свою службу несут.
Касаюсь коры небывалых деревьев,
непредставимых в форме поленьев.
Стволы великанов упираются в землю,
а кроны небесным ангелам внемлют.
Собой подпирают хрустальные своды
и слушают вечности тихие оды.
Тот лес затмевает видение града –
усталому путнику кров и отрада.
Кто ж так постарался, какой чародей?
Не видно вокруг ни зверей, ни людей.
Из красного камня дома и дворцы.
Кто зодчие ваши, кто ваши творцы?
Кого вдохновляет, чей радует взор
масштабность строений и улиц простор?
Ни звука, ни шороха, я здесь один.
Трансцендентальный Ходжа Насреддин.
Исчезло виденье, иссяк эпизод,
но неисчерпаем химер хоровод.
Вот я прозябаю в вечном плену,
неблагосклонность фортуны кляну.
Я стану добычей бешеных псов
или мишенью для пагубных слов.
Меня кто-то ищет – ужасная тварь –
я превращаюсь в хазарский словарь.
Я асс мимикрии, актёр пантомимы,
меня не узнают в сонме гонимых.
Укрыться, исчезнуть, бежать напролом.
Я спрячусь под метафизический лом.
Пространственный вычет, чудовище рыщет,
плоть поедая имущих и нищих.
Ни стонов, ни криков и кровь как водица.
Но жуть исчезает. . . и милые лица. . .
Забытые лица друзей и врагов.
Жар русской печи, аромат пирогов.
Вот мать молодая, отец как живой.
Я вижу их всех, но я здесь чужой.
Сюжет заложил нежданный вираж.
Сполна испытаю Морфея кураж.
Вот пулей лечу с этажа на этаж.
Я видел её – это чудный типаж.
Прелестны черты и злато волос.
Лёгкий укор и застывший вопрос.
- Где же ты был? Я тебя так ждала.
Ведь без тебя мне и вечность мала.
- Тебя, мой фантазм, повсюду искал,
бродил по пустыне, блуждал среди скал.
Взбирался на горы, тонул средь морей.
Испытывал прочность закрытых дверей,
заглядывал в окна, считал этажи,
прошёл все туманы и миражи.
Последняя комната, здесь тебя нет.
Вижу неверный, блуждающий свет.
Лишь за окном слышу сдавленный крик.
Ныряю в окно (я летающий фрик),
не успевая последствия взвесить,
массу умножив примерно на десять.
Момент приземления я пропустил.
Нежно целую ледовый настил.
А ты неподвижна и скована льдом.
О, высшая сущность, осанна-облом!
В отсутствие веры терзают химеры,
ночные портьеры, друзья-изуверы.
Во мне уживаются Авель и Каин.
Душа бесприютна и я неприкаян.
И дни исчезают один за одним.
И сон не реален, и мир только мним.