Алчная лисья пасть разверзлась, и там, на скользком краю, Колобок опомнился и, отпрянув, успел сунуть в льстивую, лживую гортань Зверя попутчика своего и подпевалу Мухомора.
Весь в поту, от страха бледный, примчался он к Деду и Бабе под защиту надёжную. Прощение получил; красоваться, тунеядствовать и ёрничать перестал, за дела взялся...
Баба в радости: сад-огород, что клумба цветочная.
Дед благоденствует: пасека мёдом полнится.
Пчёлы Колобка любят и жалуют: «Трезвый ты, парень, да ласковый!».
И только Кукла из глины злобится, дескать, крендель пузатый, ничтожество.